В плену безмолвия. Наоми Александровна Рейн
тошнило. И в то же время что-то мучительно тянуло внутри меня. Неясная тоскливая нота звенела в моем животе, не умолкая и не успокаиваясь. И мне снова хотелось ощутить ту сладость и муку, когда он уткнулся лицом мне в грудь и целовал ее.
Гретхен. Мария и Гретель
"Ты пройдешь по росе перед сном.
Ты уснешь, аль увидишь город.
Город, крытый серебром…
Эх, кабы серебро то пальцем тронуть".
(с) Веня Д'ркин
Первое, что я услышала, когда очнулась, были слова:
– Выпей водички, моя хорошая, станет полегче.
Я открыла глаза и увидела рядом с собой Марию. Она работала в нашей районной библиотеке, куда я часто забегала за книгами. Она обнимала меня за плечи, протягивая стакан с водой. Я послушно выпила все до дна.
Я немного знала Марию. Очень добрая, она всегда мне улыбалась. Немолодая, но еще крепкая женщина, ходили слухи, что раньше она работала медсестрой. Заботливая и мягкая, я чувствовала, что могу ей доверять. Рядом с ней мне становилось спокойно.
– Эти дни? – понимающе спросила Мария.
– Угу, – я потихоньку приходила в себя. Я лежала в читальном зале на банкетке у открытого окна. Видимо, упала в обморок от сильной боли. У меня так бывало при месячных. В животе словно проворачивался ржавый серп. Я застонала.
– Сильно болит? Сейчас дам таблетку, – она протянула мне обезболивающее и стакан с водой. Я выпила и положила руку на живот. В голове прояснялось, мушки перед глазами рассеялись, в ушах больше не звенело. Когда я встала, опираясь на спинку стула, то увидела на банкетке красное пятно. Моя юбка была испачкана кровью. Мария взяла мокрую салфетку и начисто вытерла сиденье.
– У тебя дома есть, кому о тебе позаботиться? – спросила она. Я отрицательно покачала головой:
– Дядя и тебя в командировке.
– Тогда пойдем ко мне, – даже не предложила, а твердо заявила она. Я, молча кивнув, последовала за ней.
Она жила недалеко от моей школы в уютной небольшой квартирке. Книжные полки от пола до потолка. Вышитые салфетки, шкатулки, все стены украшены рисунками, самодельными бусами, "ловцами" снов. Мария дала мне два полотенца: побольше и поменьше, чистую майку, прокладку и шаровары. Мягким и одновременно непререкаемым тоном она сказала:
– Сходи в душ, сегодня переночуешь у меня. Одежду брось в стиралку, как раз хотела стирку запустить. А я пока заварю чай и испеку пирог.
Я с облегчением стянула испачканные кровью и потом вещи, отмыла пятна холодной водой в раковине, а затем засунула в стиральную машину. Стоя под горячими струями воды, я ощущала, как с меня стекает весь ужас этого дня. Вымыла голову шампунем с чудесным сладким ароматом манго. Я вздрогнула, заметив струйки пены на своих плечах, и скорее их смыла. Насухо вытерлась, оделась в чистые, приятно пахнущие порошком вещи. Замотала длинные мокрые волосы вторым полотенцем как тюрбаном.
– С легким паром, – ласково улыбнулась мне Мария, запустила стирку