Хищники. Иван Погонин

      Чиновник и надзиратель вышли на Офицерскую и синхронно поёжились. Мечислав Николаевич поднял бобровый воротник пальто, Игнатьев глубже надвинул «пирожок» на уши.

      – На конку? – спросил он у начальника с надеждой на отрицательный ответ в голосе.

      – Извозчика ищите! – буркнул Кунцевич.

      В меблирашках они были через двадцать минут. Управляющий – кряжистый ярославец – долго читал постановление, беззвучно шевеля губами, наконец вернул его коллежскому секретарю:

      – Милости просим, обыскивайте.

      Управились быстро – в двухсаженной[11] комнатёнке кроме кровати, столика, стула и платяного шкафа ничего не было. Игнатьев перевернул тюфяк, раскрыл дверцы шкафа, попробовал сдвинуть его с места, но не смог.

      – Давно жилец съехал? – спросил Кунцевич хозяина.

      – Третьего дня. Вечером примчался, в десять минут собрался и был таков. Рассчитался, правда, сполна.

      – Из вещей ничего не забыл?

      – Да вроде ничего, во всяком случае прислуга мне ни об чём не докладывала. Впрочем, – ярославец вздохнул, – они могут и не доложить.

      – Пригласите-ка мне коридорного и горничную, которая в номере прибиралась.

      Прислуга божилась, что жилец ничего, кроме сора и пустых бутылок в комнате не оставил. Проверить правдивость их слов не представлялось возможным. Стали расспрашивать о самом госте. Туповатая чухонка-горничная ничего ценного сообщить не смогла – жилец, как жилец, не приставал, приказаниями не изводил, на чай давал исправно. Коридорный оказался более наблюдательным. Он подробно описал внешность постояльца и его костюм.

      – А ещё они по латынскому разговаривать умеют.

      – По какому? – удивился Кунцевич.

      – Ну, на латыни.

      – На латыни? А ты откуда латынь знаешь?

      – В своё время в гимназии обучался. Когда покойный папаша в силе был. Потом они разорились, запили, померли…

      – Понятно. Получается, ты своим образование решил блеснуть, ввернул ему фразочку на латыне, а он тебе ответил?

      – Да нет-с, я латынский почти уже и не помню. Они по телефону так разговаривали.

      – По телефону?

      – Да-с. У нас, ваше благородие, телефонный аппарат имеется, и я раз слышал, как этот Вем Биронович кому-то телефонировал и на латынском разговаривал.

      – А о чём разговор шёл?

      – Не знаю. Я же говорю – языка почти не помню.

      – Так может быть он и не по-латински говорил?

      Коридорный задумался, а потом неуверенно ответил:

      – Да вроде на латынском.

      – Он на этом языке разговаривал, или просто несколько слов сказал?

      – Именно разговаривал. Начал по-русски, здоров, мол, друг, а потом на латынский перешёл, и пока не разъединился на нём и шпарил.

      – А