Избранное. Стихи. Юрий Ковалев
тревожить землю
вашими голосами.
Я тоже солдат и пахарь,
поэтому и поэт.
(Из книги «Душа подобна камертону», 1997 г)
«Гомон и грохот прошли по земле…»
Гомон и грохот прошли по земле:
рушили церковь в русском селе.
Предали Бога и вот наказанье —
стонут охрипшие колокола.
…Где-то в бескрайних полях под Рязанью
церковь, как белая лебедь, плыла.
К ней православные люди спешили,
чтобы покаяться в том, что грешили.
Господу там возносилась хвала.
Только напрасно её возводили,
глину месили и камни мостили,
коль со времён разоренья Батыем
в душах людских не убавилось зла.
Не отыскать на Руси виноватых.
Веру забыли – настала расплата:
брат озверевший выходит на брата,
в душах заблудших – бурьян да зола…
(Из книги «Душа подобна камертону», 1997 г)
Эшелон
1
Шёл эшелон. Сияла медь
оркестров, пуговиц натёртых.
Кричали барышни: «На подвиг!»
Шептали матери: «На смерть…»
Шёл эшелон в грядущий бой,
собой командовать не вправе.
Попы учили: «К вечной славе!»
Но получалось – на убой…
И было страшно то, что зря
везли на смерть такую силу.
Бубнил оратор: «За Россию!»
Но выходило – за царя…
Шёл эшелон, от стужи лют,
туда, где фронт дымами дышит.
Об этом книги не напишут,
об этом песни не споют.
Картечью яростно паля,
грядёт кровавая эпоха…
Как велика ты и убога,
многострадальная земля!
Ты отрядишь свои полки
бесславно сгинуть на чужбине.
Потом загнёшься от тоски
и будешь предана другими…
– Какая подлая война, —
об этом позже кто-то скажет,
в простуженный надсадный кашель
вплетая горькое:
– Хана!..
2
Метель и крики паровозов.
И от крещенского мороза
багровые как кирпичи
суровые бородачи.
…Тянуло хлебом и жильём.
Как пёс бездомный, эшелон
под грохот орудийных залпов
на запах крови шёл, на запад…
3
…Непременно
будет
за метелью
буря!
Над Петровым
градом
со свинцовым
градом…
(Из книги «Душа подобна камертону», 1997 г)
«Пахнет снегом весна…»
Пахнет снегом весна.
Ветрено и сыро…
За окошком – луна
как головка сыра.
От стола до стены
к ней ведёт дорожка…
Мне б от этой луны
откусить немножко.
Столько