Время лечит не спеша. Дмитрий Павлоцкий
меня по утрам из тревожного сна, на его фоне кажется комариным писком. Мне в лоб летит КАМАЗ.
То есть самый настоящий КАМАЗ. Огромный, старый, с оранжевой кабиной. Я резко выкручиваю руль в сторону правой обочины, не успев даже мысленно выругаться.
Интересно, сколько я ехал по встречке? И как мне повезло, что на дороге так мало машин. Абсолютно пустой мозг никак не может угнаться за адреналином, подступившим через мгновение, и я не понимаю, чем забить голову, чтобы успокоиться. Голова пустая, пустая, пустая. Попытаться убедить себя радоваться тому, что жив? Да кому нужна такая жизнь. Я на всякий случай ощупываю свое лицо. Вроде бы все на месте. Ну что ж, выжил, а теперь езжай и разводись.
Я еду по дороге.
Подпись. Печать.
Улыбка девушки. Ух ты какие очки! В роговой оправе. Интересно, из чьих рогов она сделана? Надеюсь, не из моих.
Я выхожу из кабинета. Я выхожу из коридора. Я выхожу на улицу.
Мне тяжело дышать. Мне почти не вдохнуть. Мутит со страшной силой. Взмок, сердцебиение ускорилось, ноги-руки ледяные, задыхаюсь. Я вспоминаю, что у моей прабабушки была жестокая астма каждую весну и в панике пытаюсь просчитать, может ли заболевание проявиться не с самого детства, а через несколько десятков лет. От врача во мне только щепотка генов давно умершей бабушки, поэтому каждый виток размышлений приводит все к большей панике, и я начинаю безудержно кашлять.
Первая паническая атака случилась у меня в возрасте лет двадцати трех, аккурат под новый год. Тогда я еще не мог понять, что это такое. Дикое переутомление на работе, неуверенность в себе, постоянный стресс от ругани с Полиной, недосып и огромное количество алкоголя сделали свое дело. Тридцать первого декабря, в гостях, я обнял друзей, сел в кресло, поскольку закружилась голова и начал отключаться. На секунду показалось, что я умираю, но не было ни страха, ни паники. Они пришли через пять минут, когда ко мне подлетел боевой товарищ и с воплями утащил на кухню, где разболтал сухой витамин С в стакане воды и приказал выпить залпом. Помогло, черт возьми, даже виски до утра умеренными количествами потреблял.
Но шло время. Удовлетворенность жизнью пряталась все глубже, на смену институту пришла работа, на смену Свете пришла Полина, на смену радости пришел алкоголь. Врожденная закрытость характера, негативные эмоции, улыбки в лица неприятным, но важным людям при отвратительном расположении духа, граничащем с депрессией – все начало накапливаться и потихоньку искать выход. Все это время в фоновом режиме брезжило воспоминание, что примерно от такого же образа жизни скончался дед, который никогда не давал выход своим чувствам, а последние лет десять своей жизни запил. Постоянные переживания, бессонница даже после практически круглосуточной изнурительной работы и отсутствие поддержки от «самых близких», часть из которых не знала, что происходит, а вторая часть фыркала на жалобы – все это продолжало складывать маленькие монетки в копилку «бескрайних» нервов.
Улица. Никаких частей близких, никаких