Инстинкт просвещения. Елена Пестерева

      «Плюсовая поэзия» плюс рецензия

      Воздух на солнце прожарен, пух тополиный мелькает:

      В Вологде есть памятник Рубцову, остро-тоскливый. Он стоит в начале сквера, сквер у него за спиной, перед лицом – бессмысленные строения и ресторанпоплавок, по правую руку крутой берег и река, по левую – проезжая часть. Он стоит, такой как будто маленький и растерянный, в лихом шарфе, с аккуратным чемоданчиком, и не знает, что теперь делать, куда идти. Я езжу в Вологду много лет, раньше стояла и подолгу смотрела на него, теперь стараюсь обойти, не смотреть.

      В Вологде есть памятник Батюшкову, мучительно-странный. Он стоит, спешившись, рядом с конем, перед ним Соборная площадь, за ним – крутой берег и река, огромный конь опустил голову и щиплет воображаемую травку, а Батюшков рядом с ним такой маленький и растерянный, стоит и не знает, что теперь делать, куда идти…

      Мой первый приезд пришелся на время личной болезненной растерянности и тоски – что делать, куда идти. Приехала в вологодское отделение СРП на фестиваль «Плюсовая поэзия», никого там не зная, и получила что-то вроде прибежища. С 2012 года съездила к ним семь раз.

      За это время творческие семинары вели Михаил Айзенберг, Светлана Василенко, Евгения Вежлян, Александр Переверзин, Алексей Кубрик и другие достойные люди, книжки презентовали с десяток поэтических издательств, СП обзавелся деревянно-кружевной резиденцией и начал издательский проект. За это время Лета Югай получила премию «Дебют», а Наталья Мелехина – кучу других премий, Антон Черный уехал в Америку и вернулся, по пути перевел книгу стихов Георга Гейма и два тома немецких и английских поэтов Первой мировой, Наталья Боева перестала писать стихи и пошла работать в Музей кружева, а Мария Суворова пошла работать культурным журналистом на местное телевидение, но стихов писать не перестала. У Наты Сучковой вышло три сборника стихов, у Марии Марковой и Антона Черного – по два, у Андрея Таюшева – не меньше пяти тонких самиздатовских книг. Как будто целая жизнь прошла или большой ее кусок.

      О них писали Елена Титова, Андрей Пермяков, Максим Алпатов и Марина Гарбер. Но исследовать вологодскую литературу начала 2ООО-х как единый живой организм давно уже хочется (насколько я слышу – не мне одной) и однажды придется. Просто не в этот раз.