Серпантин. Хельга Яр
упрямая.
– Я заметил вчера. – Он хмыкнул. – Так значит, ты здесь живёшь? На чем добираешься?
– На электричке.
– Долго, наверное?
– Полтора часа. Я привыкла.
Макс помолчал, но потом продолжил допрос:
– Но их ведь не ты усыновила?
– Нет. Отец. Он был священником, и им с мамой помогали. А три дня назад он умер.
Макс порывисто сунул руки в карманы спортивных штанов Викиного отца, покачался с пятки на носок, прикусив нижнюю губу. Взлохмаченный, утопающий в слишком просторной футболке, он ничем не ассоциировался с тем представительным молодым мужчиной, которого некоторые боялись, некоторые – недолюбливали, но большинство – завидовали.
– Сочувствую, – проронил он.
– Спасибо.
Вика хотела добавить: «Почти как ты вчера», но не стала. Какой толк? Пугать его уже поздно, а в остальном его жизнь – это его жизнь. Макс тем временем присел на первую ступеньку крыльца и потёр переносицу. С яблони в саду сорвалось последнее яблоко, гнилое с одного бока. Вика тоже опустилась рядом, хотя собиралась пройтись по лесу.
– Я тебе должен, – констатировал Макс безрадостно. – Если деньги брать не хочешь, давай что-нибудь полезное сделаю? Прибью там или распилю. Чем вы тут занимаетесь?
Вика улыбнулась. Представить, что Макс в его строгой рубашке, подчеркивающей регулярные тренировки в зале, с его гладкими ладонями и чистыми ногтями, в его до блеска вылизанных ботинках возьмется за топор или молоток, не удавалось.
– Отдыхай, – Вика оперлась на его плечо, чтобы встать.
– Каким образом? – Макс запрокинул голову. Глаза у него посветлели. – Как здесь можно отдохнуть?
Вика колебалась. Пожалуй, конечно, не стоит оставлять его одного – мать вцепится клешнями и вытрясет даже то, о чем он никогда не думал. Испортит настроение. Детей переполошит.
– Пойдем со мной, – она махнула рукой. – Научу.
Но прежде заскочила в прихожую и забрала две пары резиновых сапог. Одни свои (ну или матери, кто первым встал, как говорится), вторые – отца. Что ж, Максу не привыкать.
– Натягивай, – протянула она ему сапоги. – Рано еще, роса не сошла.
– Это, – Макс выразительно кивнул на обувь, – я в последний раз натягивал в детстве. Потом приоритеты поменялись и теперь в основном натягивают меня.
Но он покорно стащил ботинки стоимостью в Викину зарплату и оставил их за дверью. Большего доверия от него, наверное, ждать не стоило.
В молчании миновали калитку и вышли на узкую занесенную листьями и желтой хвоей тропу. Лес растекся по пологому холму золотисто-изумрудным пятном. Над правым краем занимался тусклым румянцем рассвет, просачиваясь сквозь корабельные мачты сосен, занимая их иллюзией пожара. Тропа виляла, взбиралась по скользким от мха валунам, уводя в совершенно сказочную рощу.
– Ты уверена, что правильно понимаешь слово «отдохнуть»? – отдуваясь, спросил Макс.
Вика смерила его взглядом: как-то не подумала, что ему лучше сердце