Я отвернулась. Джейн Корри
лишь слегка за сорок. Но тогда я чувствовала себя сбитой с толку. Мисс Гринуэй так отличалась от мамы. Дело было не только в ее светлых волосах и дребезжащем голосе и не в том, как она повисла на руке отца, словно боялась свалиться с воображаемого обрыва. И даже не в том, что она кривлялась – произнесла «О, да-а-а-а-а» вместо «Да» во время церемонии. Она просто не была мамой.
Однажды мы все отправимся на небеса. Нас так учили в школе. И я размышляла, наблюдая, как отец целует мисс Гринуэй в губы у алтаря – что же скажет мама, когда мы туда попадем? Все это казалось таким запутанным…
Когда мы вышли из церкви, я постаралась перепрыгнуть трещину в асфальте. «Видишь, – мысленно сказала я маме, – я не забыла».
Потом был прием в ресторане большого отеля, где официанты открывали передо мной двери, как будто я взрослая! Пришли мои дядя и тетя с отцовской стороны, но не было никого из родных мамы. Мы сидели за столом в конце зала и ели что-то под названием «коко вэн» [4], а потом вкусный шоколадный пудинг.
– Теперь ты должна называть меня мамой, – сказала новая жена отца, обнимая меня. Она прижалась ко мне щекой – мягкой, вялой и пахнущей совсем не так, как мамина.
Да неужели? Я вопросительно взглянула на отца.
– Просто Шейлой пока достаточно, – сказал тот, хотя голос его прозвучал неуверенно.
Мне было трудно думать о мисс Гринуэй как о «Шейле», не говоря уж о «маме». Но я не хотела проблем. Хорошая девочка не должна делать и говорить ничего такого, что может кого-то расстроить.
– Ха! – гоготнула старая миссис Гринуэй, которая тоже там была. – Мамой, ишь ты!
– Мама! – сказала мисс Гринуэй. Ее щеки слегка покраснели. – Пожалуйста, постарайся сдерживаться. И кажется, тебе уже хватит шампанского.
– Чепуха и вздор. Я просто хочу налить немного малышке. Держи, Элли. Выпей! Ведь не каждый день у тебя появляется новая мать.
– Вообще-то, Эйлин, – вмешался отец, – я бы не хотел, чтобы моя дочь пила. Она еще слишком юна.
– Но тогда ей самое время брать от жизни все, верно? – Старушка покачала головой. – Иначе она состарится прежде, чем успеет ею насладиться, как произошло с моей дочерью. Никогда не думала, что она найдет себе мужа, скажу я вам. Однако надо отдать ей должное. У нее довольно быстро получилось устроиться в постели, согретой другой. Да, Шейла?
Что же плохого в том, чтобы успеть забраться в теплую постель, думала я. Мама всегда клала мне туда грелку перед сном. Наоборот, глупо ждать, пока она остынет.
– Я считаю, мы все должны немного успокоиться, – сказал отец. На его лице застыло выражение, которое мама обычно называла «напряженным». – А, хорошо, несут очередное блюдо.
– Ну наконец-то! Я успела опять проголодаться. Они называют себя «пятизвездочным»? Всегда считала, что это только для пущего шику. Вроде как моя дочь строит из себя утонченную, чтобы не показать свое нутро свежеиспеченному мужу.
– Мама! Достаточно!
– Я, пожалуй, не откажусь от еще одного кусочка свадебного пирога! – заявила старушка. И тут же принялась запихивать
«Сoсko van» по-английски означает примерно «фургон петушатины» и звучит не вполне прилично. Сock («петух, петушок») имеет второе значение «член», а cocko – «гей». А имеется в виду французское блюдо