Платье королевы. Дженнифер Робсон
информации, или как она там называется, и скажи, что тебе нужно срочно уйти. Скажи, что у тебя чрезвычайная ситуация. Слышишь?
– Да, мам, слышу. – Она осторожно откатила тележку в сторону, стараясь ни с кем не столкнуться. Стойка информации совсем рядом.
– Сунита или Мишель смогут забрать твои продукты?
– Наверное.
– Хорошо. Тогда скажи в магазине, что тебе нужно идти, а покупки заберет твоя подруга. Оставь свой номер телефона на всякий случай.
Женщина за стойкой выкладывала на витрину лотерейные билеты. Улыбка исчезла с ее губ, как только она подняла глаза и увидела залитое слезами лицо Хизер.
– Чем я могу вам помочь?
– Мне… ох…
– Хизер, дай ей телефон, я поговорю.
Женщина взяла телефон, протянутый Хизер, и вскоре хмурое недоумение на ее лице сменилось выражением сочувствия.
– Алло. Да. Соболезную вам. Конечно, мы можем так сделать. Без проблем. Хорошо. Нет, я не сброшу звонок. – Она вернула Хизер телефон. – Ваша мама все объяснила. Очень жаль вашу бабушку.
Хизер попыталась выдавить улыбку, но вряд ли вышло убедительно.
– Спасибо. Моя подруга скоро зайдет.
Пару минут спустя она сидела в своей маленькой машине, которая досталась Хизер от Нэн.
Древний «Ниссан» уже был подержанным, когда бабушка купила его десять лет назад, и не мог похвастать «новомодными примочками», как их называла Нэн. Ни кондиционера, ни стереосистемы, ни усилителя руля – только радио и ручки для подъема стекол. И все же «Ниссан» напоминал о Нэн, поэтому Хизер будет ездить на нем, пока колеса не отвалятся.
Рухнув на водительское кресло, Хизер переключила телефон на громкую связь, бросила его на приборную панель и опустила голову на руль.
– Ты еще здесь?
– Да, мам. Здесь.
– Лучше тебе сейчас не садиться за руль. Ты слишком расстроена.
Глубокий вдох. Долгий выдох. Еще минуту, и тогда, может быть, получится унять дрожь в руках, а ужас перестанет сдавливать горло.
– Я смогу вести машину, – сказала она наконец. – Лишь бы добраться до дома.
– Ладно. Опусти стекло, подыши свежим воздухом. Ты хорошо видишь? Вытри слезы. Люблю тебя, милая.
– И я тебя люблю.
– Позвонишь мне, когда будешь дома?
– Обещаю.
На мгновение голос матери сменился электрическим треском, затем наступила тишина.
Хизер потерла глаза, завела машину и поехала в сторону дома.
Нэн больше нет.
Нэн умерла.
Как такое возможно?
Нэн не выглядела старой. Она даже на пенсию не уходила, пока не стукнуло восемьдесят. Тогда она продала маленький магазинчик на Лейкшор-авеню, который держала без малого полвека, а еще пять лет спустя продала и свой домик и переехала в «Поместье «Вязы», многоквартирный дом для пожилых людей. Там была дежурная медсестра, столовая для тех, кто не любил готовить, и так много мероприятий, кружков и экскурсий, что по выходным Нэн бывала даже более занятой, чем внучка.
Хизер