Избранные стихи. Алла Макаревич
почерк декретов и сводок,
Жирный почерк сплошных похорон.
И судьбы своей страшную ношу
Ты со всеми несла наравне.
Там, где нет – ни плохих, ни хороших,
Бог прикончен, и мир перекошен.
Ты оттуда вернулась – ко мне.
Фотография пятая. Друзья дома
Конец 30-х годов
Интербригадовцам, вернувшимся в Россию
Гибли сотни – где и как попало.
Но летели, плыли, рвались в бой,
Чтоб страну под черным покрывалом
Защищать, как первую любовь!
Поднимали пестрый сброд в атаки,
Свято веря в миф о двух мирах.
И вели: беспомощные ЯКи —
Догорать в простреленных горах,
Газиков зеленые скорлупки —
Под Мадридом вспыхивать и тлеть!..
…Но в нелепой этой мясорубке
Вы сумели чудом уцелеть.
Чтобы выпить штоф Московской водки,
Поминая тех, кто воевал,
И мальчишкам подарив пилотки,
Загреметь на Северный Урал.
Даже эхом – не оставшись в доме!
Даже тенью – не тревожа глаз!
Только с фотографии в альбоме
Через сорок лет взглянуть на нас.
Фотография шестая. Бабушка
1940-е годы
Посвящается семьям осужденных
Когда огромный мир родного дома
Свернется пачкой спрятанных бумаг
И как шагрень свернется круг знакомых
(Не угадать, кто друг, кто враг),
Закат зальет вокзалы черно-красным,
Под грязным снегом помертвеют дни —
Всех, канувших во мглу страны безгласной,
В молитвах помяни!
Помяни их, о матерь Августа,
В Августейшей Молитве Любви!
В сердце пусто, и в храме негусто,
И на каторге дети твои.
Хороводят железные годы
По каленой-паленой Руси,
Под простые молитвы народа:
«С нами Бог» и «Господь их спаси!»
Спаси их – на этапах и в бараках,
В дыму каменоломен и болот!
Евреев, русских, немцев и поляков
Создатель – да спасет!
И вспыхнут дни возвратов и признаний!
Закрутят в пальцах телефонный диск —
Услышишь, не веря,
Теряя сознание:
«Междугородняя!
Новосибирск!
Мы живы!!!..»
…Очнешься.
Полмира до почты,
И шаг – до кресла.
Земля в глазах.
Качается комната…
…Жизнь – это то, что
Нельзя о ней рассказать!
Фотография седьмая. Братья
1950-е годы
Годовщина Победы
Посвящается Р. и В. Д-ским
Для того, кто дожил,
домолчал, доходил,
не упал ни в одну из безвестных могил,
не сгорел,