Избранные стихи. Алла Макаревич

      Поэт и летит, и боится,

      И Белого Бога зовёт.

      И чистого неба страница

      Открыта во весь разворот.

      В сугробы упрятано поле,

      Ведущее в бездну и мглу.

      И алое зарево боли

      Пылает на каждом углу.

      И жёлтого снега пригоршни

      Швыряет чухонский январь.

      И гаснут все спички.

      А дальше —

      Усмешкой решит Государь

      Судьбу.

      Ещё в концертах Петербург,

      И сани вязнут, улицы в снегу.

      Ещё добры коней глаза,

      И есть – Воронеж и вокзал.

      Ещё поэт парит, поёт

      И зажигает неба свод.

      Ещё он нежен и красив,

      И сладко пахнет керосин.

      Ещё друзей живых не счесть,

      И многие почтут за честь…

      Ещё он ходит, пьёт и ест,

      Но там – на доме – белый крест!

      И телефонные звонки

      Рвут перепонки на куски!

      И ночь последняя грядёт

      От зарешёченных ворот

      Платок и плащ

      изодранный и ветхий.

      Платок и плед,

      и пальмовая ветвь.

      И четверть или треть

      необозримо огненного века

      уже прошла.

      Остались считанные годы

      (а может, месяцы, недели, дни…)

      Потёртый чемодан

      на паперти вокзальной.

      И руки на коленях —

      два крыла…

      …И пересыльный стынет товарняк

      в ста километрах от Владивостока.

      Туманные надежды на спасенье

      оставлены.

      Съедобно всё, что можно

      разгрызть зубами!

      (Как они болят!)

      Как режет уши

      крик чужой высокий,

      натянутый на нервы проводов!

      И лучше

      совсем затихнуть,

      уползти подальше.

      Кровоподтёки молча зализать.

      От холода и боли задохнуться.

      И прекратить небытие —

      безумье жизни!

      И бытие бессмертья обрести.

      Ах, в клетчатых немыслимых штанах

      выходит Хармс

      из-за угла на Невский!

      Год двадцать энный

      мчится