Третий эпизод. Роман. Евгений Стаховский
предположить насколько он осторожен в репликах, насколько честен. Переписываясь с ним, я вспомнил, что он один из тех, кому я проболтался, захотел рассказать о своём расстройстве. Он не погружён в него. Он не имеет стойкого представления в чём оно заключается, но он знает – что-то идёт не так. Каждый раз я опасаюсь что моя откровенность закроет двери и не позволит людям быть честными.
Макс в разговорах всегда машет руками и спрашивает:
– Ты как? Это тебя не расстраивает? Не знаю, где границы. Всё время боюсь перегнуть палку.
Я тоже не знаю, где границы. Практика показывает, что на мне сильно отрицательно сказывается только один элемент, и его имя нам хорошо известно.
Чужие беды – я так погружён в собственные ощущения и попытку их анализа, что это помогает не принимать чужое слишком близко. Так что вместо навязчивого сопереживания я обычно сразу перехожу к делу, предпочитая чужой вопрос решать, а не бессмысленно качать головой с плачами и причитаниями.
Забавно, что мне не удаётся проделывать подобное с собой. Это может являться хорошим признаком и говорит о том, что у меня всего одна личность. Единственная. Неделимая. Я не могу оторвать её от себя.
Разговаривая с другими я веду себя как психотерапевт, абстрагировавшийся от чужих расстройств. Я смотрю на них исключительно как на предмет для работы. Они не рождают во мне чувств, но я могу подержать за руку.
19 января 2016. Вторник.
15:02
Грустно.
Грустно от того, что ничего не хочется делать – и это совсем другая грусть. Мне бы лежать и читать. Лежать и читать. И чтобы все оставили в покое. Это не печаль невозможности. Это не печаль нежелания. Всего лишь необходимость отдохнуть – в том числе от себя, от своего состояния, утомившего меня до крайности.
Усталость от усталости – что может быть прозаичнее. Не исключено, что эта печаль связана с выходом из штопора. Уже неделю меня обуревает жажда работы и я подглядываю в замочную скважину за возможным будущим, но как Алиса – размером не вышел. А занятие должно быть непременно интересным и захватить меня целиком. Иначе – лежать и читать. Лежать и читать.
Чем я и занимаюсь ночью.
Проснулся около часа дня, переживая внезапный сон. Снился Арсений. Я силился вспомнить как мы познакомились в одной из социальных сетей, напрочь позабыв когда это было. К чему даты. Мне было интересно. Я мыслил его в качестве возможного персонажа так и не написанной пьесы, но, кажется, успел вложить обрывки его образа в какие-то прошлые построения. Да, точно, успел, но только обрывки, а мне хочется полноценности, и видимо – пришло время.
Он жил в своей Казани и мы виделись только однажды, когда я сам туда неожиданно приехал. Маэль был занят там рабочими делами, я соскучился и сел в самолёт. Все три дня мы провели в постели, лишь в один из перерывов, когда Маэль был занят сверх меры, я решил заполнить вечер Арсением. А позже убеждал Маэля, что это просто