Третий эпизод. Роман. Евгений Стаховский
был, а на самом деле ничего не чувствую, кроме боли в пальцах от того, что постоянно пишу. Пальцы стираются о стол, о бумагу, о друг друга – пальцы становятся как у виолончелиста.
Днём я забросил письмо и поехал к психиатру. Опоздал на 20 минут. Ненавижу опаздывать. Особенно когда сам сжираю время. Я покупал новые наушники – старые перестали работать на левое ухо; потом долго ехал в метро – кажется, дольше обычного на то же расстояние; потом искал банкомат снять наличных – карты доктор не принимает; потом стоял в очереди – у банкомата случилось настоящее столпотворение; в общем – ладно. Двадцать минут так двадцать минут. Это моё время. Я за него плачу.
ИН сказала, что я выгляжу весёлым. Во всяком случае, первое впечатление, что мне лучше.
– Это из-за книги, – сказал я. – У меня некоторого рода экзальтация. Но вы правы, в целом я чувствую себя лучше. Вчера немного загрустил и первого января чуть не умер, а так нормально.
И я принялся рассказывать всё, что было первого января, и что есть сейчас – мы так давно не виделись.
ИН слушала меня, периодически делая пометки в блокноте и в итоге заявила, что продолжает склоняться к биполярному расстройству. Я заметил, что не считаю себя сейчас слишком активным. На контрасте – да, а так – нет. Мне хотелось бы больше. Тогда она сначала решила уменьшить дозу препаратов, потом передумала, потом передумала с гиперактивностью, и мы оставили всё как есть, договорившись, что если что – я позвоню.
Если что, это интересно, если что?
Чёрт, когда уже пройдут лимфоузлы на шее?
Вечером я был в театре на 34 месте и мне очень понравился потолок. Милена тоже понравилась, но тут у меня началась аллергия на людей и стало некомфортно. Или это аллергия на театр? Я так давно не был в опере, и не хочу. Пригласит кто – можно, а так – тоже нет.
Ночью я шёл домой и вдруг остановился посреди сугроба, огляделся и сказал вслух: идите в жопу!
Вокруг не было никого, даже птиц, и я просто сказал: идите в жопу! идите в жопу все, кто меня не любит!
И всё.
27 января 2016. Среда.
10:56
Все говорят, что я очень худой. Так и есть. Впалые щёки, тонкие руки, воспалённое эго. Первый шаг на пути к выздоровлению – признать болезнь. Признать болезнь и вероятность её неизлечимости. Принимая первое, я отмахиваюсь от второго, полагая что если неизлечим я сам, то излечимо моё эго. А его постоянно окружают разные потоки. Их легко назвать, но как до них докопаться?
Главное в болезни – непомерное, и по сути неестественное желание обладать, особенно если обладать больше нечем.
Я помню время, когда считал, что это меня должны любить. Они, все они должны сами ко мне стремиться, а я только делаю выбор. Они должны меня преследовать, и нередко они преследовали, что не мешало мне в это же время преследовать кого-то другого. Влюбляться только затем, чтобы иметь возможность написать письмо или стишок. Это казалось самым важным. А когда любовь вдруг совпадала – я переставал стремиться к вечности и чувствовал смерть, и не боялся её. Это означает, что всё написанное мной – всего лишь борьба со смертью.