Но мы воскресли. Анна Дарвага
вскрикнула и подскочила. За окном было яркое солнце. Кажется, уже наступил полдень.
***
У Хоффмана были нереалистично серые глаза. Точнее, даже не серые, а цвета хромированной стали. В сочетании с платиновыми волосами и гладким бесскулым лицом он походил на персонажа дистопии. От человека с внешностью сталепрокатного завода не ждешь большой эмоциональной подвижности, но Хоффман, напротив, всегда плохо справлялся с чувствами. В массе своей, негативными.
В тот день еще ничто не успело вызвать у него раздражения. Сидя в мягком, кожаном кресле-колыбельке, он просматривал почту, изредка отправляя рубленые ответы. В дверь постучались. Хоффман не утруждался сильно повышать голос, ожидая, что все визитеры будут с вниманием прислушиваться к самым слабым сигналам: «Да-да!», – проговорил он, едва выдохнув.
В проеме показался здоровяк средних лет с коротким ежиком на шишковатой голове. Черный дешевый костюм сидел на этой горе мышц, как стручок на перезрелом горохе. «Господин Хоффман, разрешите?» – Да, господин Уллевик! Чем обязан?
Уллевик захлопнул за собой дверь и прошел к столу. Хоффман кивнул на стул напротив. Крепыш уселся, положил на стол бумажную папку, расположил массивные руки на подлокотниках и заговорил вдумчиво, в меру громко и веско:
– Господин Хоффман. У меня очень серьезная информация. Мне поступил сигнал от Рудольфа Штайнгера, что за ним установлена слежка.
Хромированные глаза Хоффмана расширились как минимум на треть. Начальник службы безопасности был напрочь лишен остросюжетной картинности и все годы совместной работы вел себя исключительно деловито.
– Я провел проверку и уверен, что подозрения господина главного инженера верны – без сомнения за ним следят, – продолжил Уллевик. – Возможно, готовится его похищение. Боюсь, мы имеем дело с нетривиальным случаем промышленного шпионажа.
Ничто не предвещало беспочвенного алармизма от проверенного боевого офицера, так что в последней попытке защититься от лавины неизбежного, Хоффман поднял перед собой руки:
– Так-так! Что это еще за нонсенс? Давайте с самого начала.
– Месяц назад ко мне обратился господин Штайнгер. Надо сказать, что он был крайне взволнован…
«Опять обосрался от вида собственной тени», – подумала Хоффман, представив за этим вежливым пересказом, как патлатый неврастеник бегает по кабинету Уллевика, причитая и жуя ногти от страха.
– … Он подозревал, что его телефон прослушивают и что за ним установлена наружная слежка. Откровенно говоря, господин Хоффман, сначала я решил, что это всего лишь беспочвенное беспокойство…
«Паранойя! Паранойя! Как обычно у Штайнгера!»
– … но стал действовать по инструкции.
– И?
– Проверка показала, что телефон Штайнгера действительно был заражен трояном, передающим информацию о переговорах и месторасположении, а также видео на сторонний сервер. Не исключено, что