Ужасное сияние. Мэй Платт
же белёсый, как альбинос, при всей своей выдержке умел наводить страх на вверенные ему отряды. Аро исполнилось лет сорок, он охотился на аладов с пятнадцати, поэтому его всё равно уважали, несмотря на жестокие порой решения.
– Попробую его уговорить.
Дрейк подхватил почти неподвижное, несмотря на спасительную калорийную смесь, тело.
– Давай возвращаться. Скажем, что прочесали всё по периметру в сотню километров. Никаких монстров и даже аладов.
Леони покачала головой.
– Тот ещё доклад. На тебя это не похоже.
«На тебя тоже», – они оба были известны своим почти фанатичным рвением исполнять приказы максимально точно.Обоих ценило начальство не только на уровне субедаров, но и выше – генералов, майоров. Леони вроде бы встречалась в Интакте с кем-то из высшего командования, где ей пожаловали награду заодно с новой рукой.
– Мы призваны защищать людей. Чем дикари хуже?
Леони выставила ладони вперёд.
– Я не спорю. Но мальчишку сам предъявишь, раз уж так за задницу укусило. Ещё не факт, что он выживет,кстати.
– Выживет, – хмуро откликнулся Дрейк. Он не признался бы вслух, но был рад уже тому, что они возвращаются, покидают этот проеденный ржавчиной и прогнивший до последнего камня город-остов с его остатками древних домов, вспученным асфальтом и ржавыми кишками труб. Дрейк заметил, как Леони подхватила что-то с серой, заляпанной грязью плиты – то ли одну из обугленных книжек, то ли куклу. Но промолчал.
В рапторе-механизме хватало места только на одного, но Дрейк сумел разместить и странного «пассажира», благо тощий подросток места почти не занимал, скрючился снова в позе зародыша, тяжело дышал и пару раз глухо простонал во сне. Дрейк задерживал механизм, вливал ему ещё смеси в рот, наблюдая за подёргивающимся светлым кадыком – даже на шее мелькала пара веснушек, не говоря уж о носе и щеках. Внешность у парня была необычная.
Пока ехали, пришла мысль: показать его медикам. Всех «необычных» проверяли в первую очередь, разве он сам, в конце концов, не был альбиносом?
Дрейк не стал делиться идеей с Леони. Та снова обогнала его на своей Кислотной Бабке, но теперь смутные догадки оформились во вполне подходящий план. Который мог даже сработать, если мальчишка доживёт до части, до медиков, если его редкое дыхание не остановится, а тёплая кожа не станет холодной. Дрейк вколол своей «находке» два стимулятора, и на всякий случай – регенерант, хотя внешних повреждений не заметил. Парень всё никак не просыпался, но вроде и умирать передумал.
Всё будет хорошо, говорил Дрейк. Он не ловил себя на том, что обещает это найденному в мёртвом городе бедолаге. Микрофон с дополненной реальностью монитора фиксировал речь, а Дрейк морщился: да что такого? Помочь человеку – разве это не святая обязанность раптора?
Спустя примерно сутки они миновали большой разрыв – однообразную равнину, поросшую неизбежной ряской. Аладова трава вспыхивала ярко-желтоватым всё чаще, указывая на постоянное размещение рапторов. Дикари, некстати вспомнил Дрейк, считают траву плохим знамением.