Что может быть лучше? (сборник). Михаил Армалинский
Она громко кончила. Мои два соратника, любовавшиеся нами, даже зааплодировали.
Все были счастливы. А хозяин дома уже являл свою готовность к новой порции счастья. Анджи посмотрела на меня, ища моего одобрения на продолжение радостей.
Ну как тут можно было возражать?
Она работала официанткой в доме отдыха и была старше меня лет на шесть. Мне было 14. Вопрос: сколько было лет официантке? Для меня ответ был сказочным, взрослым, и я за ней волочился, потому что меня лет до 25 влекли самки старше меня. А потом стали влечь все подряд. Поумнел-таки.
А эту звали Галя. Я поджидал её после окончания смены, и мы шли вместе до её продолговатого одноэтажного дома, пронзённого насквозь коридором с комнатами по обе стороны. У Гали была своя отдельная комната. Правда, туалет находился во дворе. В доме жили и другие официантки, но нравилась мне только Галя, невысокая, стройненькая, ладненькая.
Всё, что она мне позволяла, – это долго целовать её в губы. В процессе целования она обжигала меня своим язычком, время от времени выстреливая им в мой рот. Всегда с открытыми глазами и иронической улыбкой, Галя наблюдала за производимым на меня эффектом. И он явно доставлял ей удовольствие. Иначе зачем бы она со мной связывалась.
Однажды, когда в её комнатке я набросился на любимый рот, из него пахнуло зубоврачебным букетом лекарственных снадобий. Я отпрянул от вони эфира и ещё чего-то отвратительного, и Галя выжидающе на меня посмотрела:
– Мне сегодня пломбу поставили.
Я, намеренно преодолевая отвращение, снова потянулся к Гале, а она как Змея Горынычна, дышала на меня ядовитой медициной, шутя отгоняя меня от своего рта, но и проверяя, сможет ли моё желание преодолеть отвращение. Желание оказалось много сильней.
По-видимому, в награду за мою страсть Галя позволила мне лечь на неё. Прежние разы мы целовались сидя. Я уже не замечал запаха из её рта – я упивался ощущением её тела под одеждой. Я прижимался к ней хуем, и – что бы вы думали? – он не замедлил сработать и залить меня всего изнутри горячей, но быстро остывшей липкой жидкостью. Не знаю, почувствовала ли это Галя, но она должна была заметить, как резко я потерял к ней всякий интерес. Меня опять затошнило от эфирного запаха, который исходил у неё изо рта.
Я встал, вышел из комнаты и направился в туалет во дворе. Там я попытался почистить ляжки и лобок носовым платком, но от свернувшихся комочков спермы, приклеившихся к волосам, так просто было не избавиться. Я заодно помочился. Натянув брюки, я откинул крючок и распахнул дверь, чуть не вышибив полный ночной горшок из вытянутой руки соседки, поджидавшей у туалета.
Возвращаться к Гале в комнату мне не хотелось. У меня было ощущение обманутости и напрасности желаний.
Когда я на следующий год приехал на дачу, то был вооружён новым приёмником Спидола, с которым не расставался. Я всегда таскал его с собой, отлавливая западную музыку. Твист был в самом разгаре, а его апостол, Chubby Checker, заполнил собой все западные радиоволны.
Кроме приёмника, у меня имелся целый год нового опыта, и