Тамерлан. Дорога в Самарканд. Евгения Никифорова
К хорошему привыкаешь быстро».
Гонец с перерезанным горлом тонул в глубокой песчаной яме.
– Хан немногословен, – Тимур свернул письмо. – Даже обидно.
– Барласы ничем ему не обязаны, – ответил десятник, верно расценив, что из Джете прибыло разрешение на казнь.
Молодой эмир впервые столкнулся с чем-то подобным. С одной стороны, неприязни не испытывал, прекрасно понимая, что Туглук-Тимур хану и без того тяжело на родине. Разрешать конфликт между сыном и членом Совета в планах не значилось. А с другой, он хоронил надежду на лучшие отношения. Надежда не покидала до последнего: всё-таки могульский правитель считался человеком сильным и служить ему было в удовольствие. Поэтому Тимур тянул с отъездом.
– Покинем Самарканд до утра, – кратко сообщил десятнику.
Хасан поклонился и собрался уже идти к воинам, но внезапный вопрос Тимура задержал на пару мгновений.
– Не знаешь, ворон во сне – хороший знак?
– К переменам, – богадур оглянулся на рыжеволосого друга, который, не обращая внимания ни на что вокруг, предался печальным воспоминаниям. – Перемены – это не хорошо и не плохо. Это просто перемены.
Глава 5
По-медвежьи огромный, седовласый Чагуй Барлас пронзительно смеялся. Никто из его окружения не смел что-либо возразить: слишком уважали и боялись. Одно было понятно, вождю весть понравилась. Старик пережил много войн, чего только стоила длительная борьба с султаном Краном, которого не сразу, но всё-таки сумел одолеть Казган, а затем, в неподходящее для барласов время, пришли могульские эмиры. Они вырезали в Самарканде всех главарей, в том числе старшего сына Казгана, что могло привести к очередному кровопролитию, на сей раз – по праву мести. Многочисленная армия Туглук-Тимура разоряла и без того бедствующий Мавераннахр. Хаджи Барлас отправился к Казгану за помощью и пропал. Джалаиры ссорились, мирились и снова ссорились – толку от таких союзников было маловато. Тарагай-бек скончался. Чагуй Барлас раз от разу вспоминал, как в самый тяжёлый день к нему в юрту проник высокий красивый юноша. Глаза рыжеволосого бека странно и опасно горели. Всё, чего он тогда попросил – поддержку. Кто-то должен был заменить сбежавшего Хаджи Барласа, взять Кеш под своё покровительство. Кто-то, кто готов ждать и по крупицам восстанавливать порядок.
– Поступай, как решил, – сказал вождь Тимуру. – Я буду защищать наш дом.
Почему хан вдруг остановился? Чагуй Барлас полагал, что никогда об этом не узнает. Лишь четверо присутствовали при разговоре Тимура и завоевателя из Джете. Какой договор они заключили, почему матёрый и жестокий чингизид прислушался к мальчишке, у которого, как всем казалось, не было ничего: ни богатств, ни влиятельных союзников? Чем двадцатилетний бек околдовал врага? «Что бы там ни произошло, мы получили главное – время, благодаря которому смогли выжить. Наши стада снова заполнили долину, женщины родили