33 – несчастье? Карибский кризис. Павел Опанасенко
видимо, нервничая, не проверка ли это.
В общем, когда все уладилось, все выдохнули с облегчением. Я – что, наконец, прошёл досмотр, охранники – что я испарился.
Яхта «Леди Ариша» миновала Панамский канал раньше срока и теперь стоит со всем экипажем в яхт-клубе. Опоздание в Панаму могло привести к тому, что яхта уйдет в Карибское море без меня. И я окажусь посреди незнакомого города один. Но я все же надеялся, что все пройдет без эксцессов, и я попаду на яхту вовремя.
Наконец, сдав багаж и пройдя на свое место в самолете, я успокоился.
– Дамы и господа, – послышался голос в колонках. – Наш самолет совершит перелет по маршруту Москва – Париж. Время в пути составит пять часов. Командир корабля и экипаж желают вам приятного полета.
– А как же показ стюардессами пантомимы про надевание ремня безопасности? – удивился я.
Как вдруг на экране впередистоящего сиденья загорелся экран, и четыре симпатичных стюардессы под музыкальное сопровождение показали все экстремальные ситуации на борту. Из реквизита только четыре окошка и четыре стула. Но смотреть на них было очень интересно. Они то доставали кислородные маски и примеряли друг на друга. То пытались запихать огромный чемодан под стул и надували щеки, пыжась изо всех сил. А то просто танцевали, бегая по всему импровизированному салону самолёта.
– Вот это креативно подошли! – воскликнул я.
Но на мое замечание никто даже не обернулся. Мы летели ночью, поэтому многие сразу легли спать, накинув пледы и надев маски на глаза.
Я последовал общему примеру и даже, кажется, не заметил, как самолет, набрав скорость, взмыл в небо. Тяжесть кроссовок вместе с тяжестью переживаний спала с меня.
На глаза мне попался журнал из кармана на спинке кресла. Машины, дорогие часы и одежда – я листал журнал, не находя ничего интересного. «ВЫСТАВКА НОВОГО ВРЕМЕНИ» – гласил заголовок статьи на английском. Огромные картины современных авангардистов шли вперемешку с классическими полотнами импрессионистов девятнадцатого века. На следующей странице появились замысловатые кубы и прямоугольники в чёрной и красной цветовой гамме. Я зевнул, сон медленно накрывал меня своим лоскутным одеялом из картин и образов.
– Откуда я это всё знаю… Где-то слышал раньше, наверное…
– Посмотри, это импрессионизм, а это кубизм, – Настя раскладывала передо мной на полу рисунки из большого альбома.
– Вот это реализм, но он у меня не очень получился… На рисунке, сделанном карандашом, был изображён юноша, сидящий на стуле. Юноша выставил одну ногу вперёд, другую спрятал под стул, руки он скрестил на груди.
– Закрытая поза, – сказал я.
– Что? – спросила Настя, оторвавшись от своих рисунков.
– Юноша, он руки скрестил почему? Видимо, когда ты его рисовала, ему было неловко, да это и неудивительно – судя по рисунку, он в одной простыне, – сказал я, разглядывая рисунок.
– Да, ты прав, это наш новый