33 – несчастье? Карибский кризис. Павел Опанасенко
терминал на пути кишел, как муравейник, пассажирами в ожидании своих рейсов. А он, я вам скажу, не меньше двух километров. Но, на удивление, несколько лежаков оказались свободными, и я занял вакантное место астронавта. Видимо, о наличии таких фантастических девайсов в аэропорту знали немногие.
Уютно устроившись на «банане», положив для сохранности рюкзак под ноги, я поставил будильник на телефоне. Сверил на всякий случай часы, документы, деньги и билеты расфасовал по карманам штанов. Благо, карманов много, и все влезло. И со спокойной душой погрузился в сладкий французский сон.
Проснулся через четыре часа, но не от будильника, а от КРИКА детей. Рядом на лежаке разместилась арабская семья, бородатый отец нежно обнимал жену, а две девочки лет пяти весело прыгали с бананового лежака. Затем ловко вскарабкивались по ноге отца на лежак, и игра продолжалась.
Я проверил часы, до отправки рейса оставалось сорок минут. Уснуть было уже трудно, поэтому решил скоротать время, прогуливаясь по магазинчикам терминала.
В кафе мне сразу бросились в глаза огромные цены. Например, маленькая бутылочка воды стоила четыре евро. А бутерброд с ветчиной – все восемь. Видимо, хлеб был из самого Прованса, а ветчина из Бургундии.
Пожилая пара, по виду французы, мужчина в полосатом свитере с шарфиком на шее, женщина в светлых брюках и жакете, по-хозяйски уплетали булки с бокалом красного вина. Запах свежеиспечённого хлеба, ветчины и кофе распространился по всему кафе, создавая гастрономическую ауру. Они делали это так аппетитно и непринужденно, что я еле устоял, чтобы не купить такой же набор себе и не опрокинуть бокал Шато Бордо за взятие Парижа.
На мою радость, время приблизилось к отправке рейса, и я поспешил на свою стойку регистрации. Там уже собралась приличная толпа людей, все сидели на чемоданах.
Когда время подошло к посадке, пассажиры встали со своих насиженных мест и выстроились в очередь, как по команде. Но не тут-то было, обслуживающий персонал принялся носиться со списками, периодически что-то спрашивая у пассажиров на французском. Судя по реакции последних, дело неладно.
Женщины вскидывали вверх руки, мужчины хмурили брови и показательно ворчали.
– Что случилось? – обратился я к стоящей рядом девушке с рюкзаком на плечах.
Девушка повернулась ко мне, поправив локоны каштановых кучерявых волос. Из всех близстоящих людей она показалась мне самой располагающей к общению. Видимо потому, что, в отличие от остальных, она не хмурилась, а наоборот, мило улыбалась, отчего её голубые глаза задорно светились, как огоньки.
– Понимаете, дело в том, что на рейс было продано больше билетов, чем вмещает самолет. Теперь часть пассажиров придется ссадить с рейса, – сказала голубоглазая незнакомка.
– А кого они собираются ссадить? Как это решат, нас же много? – спросил я, чуя неладное.
Девушка говорила на французском с примесью английского. И, видя мое недоумение,