По четырём словам. Стихотворения осени 2019 года. Анатолий Викторович Величко
2-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Эта книга содержит стихи, написанные осенью 2019 года. В какой-то момент я решил, что мне надо писать стихи как-нибудь совершенно по-другому. Те, которые я сочинял, вдохновляясь Гомером и Кавафисом, была способна читать только моя руководительница с кафедры классической филологии. Я писал их по-французски, затем переводил на русский и публиковал в блоге или посылал знакомым. Знакомые вежливо говорили, что им нужно еще раз это перечитать, чтобы разобраться. Я со вздохом понимал, что мои читатели засыпают не дойдя и до середины, запутавшись в античных аллюзиях.
Тогда я решил обратиться в совершенно противоположную сторону. В те месяцы я был под сильным впечатлением от поездки в США в ноябре 2018 года. Я принялся читать современную американскую поэзию. Эта поэзия очень привязана к вещам, к земле, к людям, к повседневности, к семье, к воспоминаниям, к детству. Цитировать же Пиндара и Софокла никто лишний раз не станет. Такой подход мне показался вдохновляющим.
Сказано – сделано. Я приобрел на Амазоне книгу «Как писать стихи» – учебник, составленный поэтом по имени Сэндфорд Лайн1, и начал по нему заниматься. Одно из упражнений состояло в следующем: взять любые четыре слова и по этим четырём словам написать стихотворение. Условие – чтобы все четыре слова присутствовали в стихотворении, в какой угодно форме и каком угодно толковании. Ещё условие – ни в коем случае не рифмовать, писать только свободным стихом с любой возможной разбивкой на строки и строфы.
Я стал брать четверки слов из приложения к учебнику, переводить их на русский язык и писать по ним стихотворения. Так я делал ежедневно с середины сентября по конец ноября 2019 года. Получилось около семидесяти стихотворений. С наступлением зимы я перестал их писать и совершенно про них забыл – мне это казалось простым техническим упражнением.
Летом 2020 года, уже в эпоху эпидемии, мы переписывались как-то раз с моим сыном Кириллом о том и о сём. Он меня спросил среди прочего, не написал ли я чего-нибудь новенького. В ответ я послал ему сделанный накануне перевод греческого стихотворения. Он пишет: хорошо, ну а что-нибудь свое, оригинальное? В последнее время нет, отвечаю я, но зато я вспомнил, что прошлой осенью написал около семидесяти верлибров. Кирилл от удивления разевает рот: и ты молчал?! – Я в самом деле забыл, говорю я. Но, если хочешь, могу тебе послать файл, тем более что там многие стихи про тебя.
Мой сын прочитал, и на него это произвело сильное впечатление, «как будто жизнь прожил».
Я рассказал об этом Инге. Она говорит: а мне-то дай тоже почитать.
Через два часа она вышла и сказала: «Кирилл прав. Это поэма, это готовая книга». Я был удивлен, однако не мог сомневаться в искренности слов моей жены и моего сына.
Вот готовая книга.
мать монеты занавеска дед
Мать иногда привозила меня к деду.
Его с бабушкой квартира была угловой
И выходила одним окном во двор,
А другим окном – на набережную реки,
Точнее, искусственного водохранилища
Перед плотиной гидроэлектростанции.
Меня занимали занавески в квартире деда.
Они были совершенно не современные
Даже для тех времён: они были белые,
Вязаные, и у них была
Белая вязаная кайма.
Дед был строгим, но иногда баловал меня
И давал несколько монет
Мне на мороженое и газировку.
Вот какие были номиналы у монет
В те времена: одна, две, три,
Пять, десять, пятнадцать,
Двадцать и пятьдесят копеек,
А венчала эту вереницу
Самая большая монета: железный рубль.
Вечером бабушка укладывала меня спать
На полу на жёстком взрослом матрасе.
Я не сразу засыпал на новом месте,
А долго смотрел, как от огней машин,
Выруливавших с особым,
Оставшимся только в тех временах звуком,
К плотине, бежали по стенам и потолку
Узоры белых вязаных занавесок.
складки листва холод деревня
В Сибири поздняя осень – это октябрь.
На мой день рождения часто выпадает снег.
Это ещё не постоянный снег, он растает,
Но сейчас в складки опавшей листвы
Набился зернистый холод.
Я брожу по этим листьям,
Они хрустят под резиновыми сапогами,
И я
Lyne, Sandford.