Генерал де Голль и Россия. Элен Каррер д'Анкосс
июня, находясь в Дамаске, он через своего представителя Мориса Дежана известил советского посла в Лондоне Ивана Майского о том, что «Свободная Франция» всецело поддерживает СССР. И сразу же уточнил свою позицию: «Между национал-социализмом, выродившимся в ядовитый милитаризм, и большевизмом, превращающимся во все более откровенный национализм, различия несущественные. В настоящее время Рейх и Советы противостоят друг другу не на идеологическом фронте, а на самом настоящем поле сражения. Кто бы ни вел борьбу против Германии, он тем самым сражается за освобождение Франции». А потом добавил: «Не вдаваясь в настоящее время в дискуссии по поводу пороков и даже преступлений советского режима, мы должны, как и Черчилль, заявить, что, поскольку русские ведут войну против немцев, мы безоговорочно вместе с ними»15.
Де Голль никогда не сомневался в том, что союз, заключенный между Берлином и Москвой в сентябре 1939 г., ненадолго, что он очень быстро распадется. Эта уверенность объясняет повторяемое им, как заклинание, утверждение, что, несмотря на успех 1940 г., Германия уже проиграла или проиграет войну. И эта же уверенность объясняет тот факт, что де Голль приступил в Лондоне к зондированию почвы на предмет сближения с СССР еще до начала операции «Барбаросса». 12 августа режим Виши разорвал отношения с СССР, а генерал де Голль поручил своему представителю в Анкаре проинформировать тогдашнего советского посла в Турции Виноградова о своем желании направить в Москву делегатов для установления официальных отношений16. В качестве посредника для передачи этого сообщения был выбран журналист Жеро Жув. Работая в Стамбуле, он вступил в «Свободную Францию» и стал ее представителем в Турции и на Балканах. Надлежащим образом проинструктированный генералом де Голлем о том, что следовало сказать, Жув объяснил Виноградову, что придает особый характер отношениям между Францией и СССР: «Это две континентальные державы, в силу чего их проблемы и цели отличаются от проблем и целей морских держав». Виноградов благожелательно отнесся к этому предложению, хотя и не собирался отдавать особое предпочтение – которое подразумевалось позицией голлистов – отношениям со «Свободной Францией». Реакция СССР была осторожной, и суть ее сводилась к тому, что участие «Свободной Франции» в борьбе за общее дело приветствовалось, но только боевые действия имели значение, а роль в них Франции оставалась незначительной17. Впрочем, вскоре отношение СССР стало более доброжелательным. 20 августа 1941 г. Майский сообщил Дежану, исполняющему обязанности комиссара по иностранным делам Национального комитета, что советское правительство признает «Свободную Францию» в такой же форме, в какой ее признает Великобритания. Данное обещание воплотилось в реальность 26 сентября 1941 г., когда Майский и де Голль встретились для обмена письмами. В тексте письма советского посла подчеркивалась «твердая решимость Советского правительства после достижения нашей совместной победы над общим врагом обеспечить
Gaulle C., de. Mémoires. P. 195 sqq.
См. содержательную статью Франсуа Левека в сборнике «Де Голль и Россия» под ред. М. Вайсса: Lévêque F. Les relations entre l’Union Soviétique et la France libre // De Gaulle et la Russie / dir. par M. Vaïsse. Paris: CNRS éditions, 2006. P. 19 sqq.
Crémieux-Brilhac J.-L. La France libre. Paris: Gallimard, 1996. P. 319 sqq.