Русский ориентализм. Азия в российском сознании от эпохи Петра Великого до Белой эмиграции. Давид Схиммельпэннинк ван дер Ойе
с него выкуп в тысячу золотых монет, если русский купец не обратится в ислам. Чудесное вмешательство некоего доброго мусульманского аристократа спасло купца от вероотступничества, и он проследовал дальше в глубь материка, в столицу Бахмани, город Бидар.
Полтора года провел Никитин в этом городе и его окрестностях. Здесь он увидел мусульманский двор во всем его великолепии, с семивратным дворцом, построенным из обильно позолоченного тесаного камня. Как пишет Никитин, куда бы ни направился султан, его сопровождают 10 тысяч всадников, 50 тысяч пеших солдат, 200 слонов в позолоченной броне, а также сотни трубадуров, танцовщиков, обезьян и юных девушек. Аристократы путешествуют в серебряных носилках, перед которыми идут 12 лошадей в золотой упряжи. Но рядом существует и много нищеты, поскольку «А земля людна велми, а сельскыя люди голы велми»104. Спустя какое-то время Никитин завоевал доверие индуистов, составлявших значительную часть населения султаната. Он описывает их религию с некоторыми подробностями, упоминая много «бут» (то есть Будд – статуй божества), которым они молятся «по-русски», а также кастовую систему.
Подобно многим путешественникам на Восток, женщин он описывает как склонных к разврату: «А жены же их мужи своим спять в день, а ночи жены их ходять к гарипомъ да спять с гарипы (чужестранец)… а любять гостей людей бѣлых»105. Другие подробности столь же фантастичны, включая испускаюущую огонь птицу «гукук» и хорошо организованную армию обезьян, обитающую в лесу. Но в целом рассказ купца примечателен своей прозаичной объективностью в ту эпоху, когда для европейских сказок о заморских царствах более всего были свойственны мандевильские106 чудовища.
Еще более поразительна постепенная исламизация Никитина, произошедшая за годы, проведенные вдали от дома. Если в начале путешествия мы видим благочестивого христианина, то со временем автор «Хождения» все больше и больше принимает религиозные исламские обычаи. Он утратил счет времени по христианскому календарю и начал соблюдать мусульманские традиции, включая пост в месяц рамадан. Молитвы он читает на причудливой смеси арабского, тюркского и славянского языков, заканчивая свою книгу в совершенно макароническом стиле: «Милостию Божиею преидох же три моря. Олло акьбирь, акши худо, илелло акшь ходо. Иса рухоало, ааликъсолом. Олло акьберь. А илягаиля илелло. Олло перводигерь. Ахамду лилло, шукур худо афатад»107/108.
За время, проведенное в исламском мире, Никитин постепенно проникся убеждением, что между двумя монотеистическими религиями нет огромной пропасти. «Мамет дени иариа. А растъ дени худо донот – а правую вѣру Богъ вѣдает. А праваа вѣра Бога единаго знати», – замечает он109. Один американский исследователь даже предположил, что Никитин тайно принял ислам, хотя более вероятно, что он просто адаптировался к новой обстановке. По крайней мере, купец не поделился ни с кем из православного духовенства своим обращением к Пророку110.
В
Там же. С. 17.
Там же. С. 21–22. Этот пассаж был вычищен из роскошного четырехъязычного (церковнославянский, русский, хинди, английский) подарочного издания, выпущенного на пике советско-индийской дружбы. См.: Афанасий Никитин. Хожение за три моря / под ред. С. Н. Кумкес. М.: Географгиз, 1960. С. 116. Об усилиях Москвы по использованию этого произведения для улучшения отношений и упрочения связей с Дели см.: Tillet Lowell R. The Soviet Popularization of Afanasii Nikitin’s Trip to India: An Example of Planned Publishing // Images of India / Balkrishna G. Gokhale, ed. New York: Humanities Press, 1971. P. 172–191.
От имени сэра Джона Мандевиля, английского дворянина XIV в., знаменитого рассказами о путешествиях неизвестных людей, собранных неизвестного где. –
Аллах велик, Господь благословен, благословен Господь, Иисус, дух Божий! Да пребудет с вами мир! Бог велик. Нет бога, кроме Аллаха-Творца. Хвала Господу, Слава Господу! Во имя господа, милостивого и милосердного. –
Афанасий Никитин. Хожение за три моря. С. 30.
Там же. С. 26.
Lenhoff G. Beyond Three Seas: Afanasij Nikitin’s Journey from Orthodoxy to Apostasy // East European Quarterly. 1979. № 13. P. 431–445; Batunski M. Muscovy and Islam: In a Further Quest of an Empirical and Conceptual Compromise ‘The Journey beyond Three Seas’ by Afanasy Nikitin // Saeculum 1988. № 39. P. 289–292; Sabsoub J.-P. Die Reise des Kaufmanns Nikitin. P. 161– 162; Keenan E. Muscovy and Kazan’. P. 372–373.