Три блудных сына. Сергей Марнов
сообщества, девиз которого можно было выразить так: «Каждый за себя, и все против одного». Только необходимость координировать усилия по воздействию на внешний мир заставляла их собираться вместе.
Маги бродили по святилищу, угощались около уставленных яствами столиков и ждали, когда капитул братства закончит свое отдельное заседание. Конечно, это было унизительно, и некоторые участники собрания открыто возмущались, но… как-то вяло. Капитул терпели потому, что каждый надеялся когда-нибудь в него войти и получить вожделенную возможность унижать остальных.
Капитул состоял из пяти магов и главы не имел: подчиниться одному для остальных было бы уж слишком… Говорили по очереди, решения принимали только единогласно.
Очередь говорить выпала старейшему магу капитула, друиду Вигеториксу, тайному служителю Беленоса. Впрочем, в миру Вигеторикса звали Паниск[12] и промышлял он торговлей мулами. Белоснежную бороду, непременную принадлежность друида, он при этом отвязывал.
– Так он и вправду так хорош, как о нем рассказывают? – спросил Вигеторикс.
– Да! – ответил Василид. – Он совсем не ошибается и никогда не прибегает к иллюзии. Здесь, между своими, мы можем признаться, что половина всех наших чудес – обыкновенные фокусы…
– Что уж там половина, – хмыкнул краснобородый пуниец[13] Гамилькар, жрец Молоха, – почти все!
– Это у кого как, за себя говори, – жеманно огрызнулся Анаксимен, завитой и надушенный жрец Асклепия[14].
– Хи-хи-хи, – тоненьким голосом засмеялся кастрат Апепи, жрец Исиды[15], – а кто говорящую змею публике показывал?!
– Ну и что? – обиделся Анаксимен. – Змея была настоящая! Почти…
– Братья, братья, не будем ссориться! – призвал магов к порядку Василид. – Все мы знаем, как это происходит. Сначала сила дается нам легко и чудеса почти всегда получаются; потом сила исчезает и приходят существа, которые ее давали. Они предлагают сделку… э… скажем так, посвящение, и сила возвращается, но уже под контролем… э… этих существ. Если… существа… нами довольны, то сила возрастает, а если нет – убывает. У всех ведь так?
Ответом ему было молчание, видимо, так было у всех.
– У Катона сила хлещет через край и не кончается! У него не бывает этих досадных «почти»! На моей памяти ничего подобного не случалось, а ведь я вырастил тридцать семь магов! – с жаром говорил Василид.
– Расскажи, какой он? – задумчиво попросил Паниск-Вигеторикс.
– Ну, он горд, высокомерен…
– Мы все такие! – отмахнулся Паниск. – Что его отличает от других магов?
Василид задумался, стараясь припомнить, потом неуверенно заговорил:
– Он не умеет лгать. Всегда доискивается правды. Справедлив даже с врагами…
– Девственник?
– По-моему, да… И еще: однополый эрос вызывает у него какое-то патологическое омерзение, не выносит даже намеков.
– Понятно, – Паниск с важностью помахал привязанной бородой. – Наш – только не обижайтесь на правду! – наш э… Хозяин стремится
12
13
Финикиец.
14
15