Бабочка под стеклом. Литературно-перестроечный коктейль с ощутимыми нотками мистики и криминала. Людмила Филатова
что рыбки в аквариуме подпрыгивали. Елена невольно усмехнулась, когда сообразила, что у Аркаши – аквариум, у соседа – аквариум, и у Предмета тоже – аквариум!
Интересно, а у «этого Игоря» есть аквариум? Если есть, то это уже – эпидемия! Мания величия мужиков заела. Каждому нужен подчинённый мир, в котором хоть какие-то живые существа от него, как от Господа Бога, зависят. Может, это оттого, что им бабы перестали подчиняться?..
Да и трусоват стал мужичёк… Вчера Аркаша пошёл в подвал за картошкой, а там – лабиринты, вода под ногами хлюпает, и все лампочки выкручены.
Представляете, идёт он с вытянутыми руками, и вдруг, ладонь в ладонь, с чужими такими же сталкивается.
Орали оба – минуты две, – сосед оказался. И тот, и другой – весь вечер на валидоле сидели. Ни фонариков у мужиков, ни отвёртки, ни ножа перочинного.
И что время паскудное с сильным полом сделало?..
Или – уработавшиеся вусмерть: только нянька им и нужна, или ещё хуже – слабаки неприкаянные, вечные деточки: так и норовят на женскую шею запрыгнуть. Ни работы у них, ни денег. А значит – и желаний… Бедные мы, бабоньки, бедные!
Кстати, Катькин муж, ну тот, что вешался… Хоть и бизнесмен, а тоже – дитё дитём! Попугайчика ему захотелось! Купил себе ожереловика аж за 200 долларов!
История с изгнанной за «тупоумие» дворняжкой его так ничему и не научила! Так и не докумекал, что любовь, даже собачью, – ни за какие деньги не купишь!
Теперь, видимо, новую завоёвывает – учит попугая говорить. Начал с буквы «а». Вычитал где-то, что – по звукам надо, а не целыми словами. Попугай удивлённо смотрит на него, а хозяин, как заведённый: «А!… А!.. А…»
А ведь раньше, если не пил, молчал неделями. Катька смеётся: «Так кто кого говорить научил?..»
Ладно. У неё хоть такой…
А ведь многие – буквально из ничего себе собирают. Чаще – уж совсем нереальное… А ведь если и нужен мужик, то – живой, тёплый, со всеми недостатками.
Вот афоризм недавно вывела: «Все предыдущие мужчины – лишь для того, чтобы научиться всё прощать последнему…» А интересно, каким он будет – мой последний?
В общежитии, где до сих пор обитал Предмет, пахло не традиционной квашеной капустой, а пиццей по-милански. Предмет любил готовить, доказывая тем самым и себе и окружающим, что женщина в наше время – это неоправданная роскошь, и совсем не обязательно эту «роскошь» себе позволять, если есть и другие пути достижения искомого…
– Гад… Но таких гадов и любят – до помешательства, до погибели. Тянет-то к тому, что не даётся! Успокаивает одно: потеряв всё, можно уже ничего не бояться.
Но проехали, проехали, проехали…
Влад, посмотри рассказик… Но без «ты» и «я». Будем считать, что «постороннему «В» – это из Вини Пуха – принесла свой рассказ посторонняя «Б», извини за каламбур, это от Белой. Ведь, если не притвориться немного «Б», кто нашу нудятину читать-то будет?
Предмету она доверяла всецело, за что и бывала бита, морально,