Фригорист. Иван Беляев
в толпе он слышал, что речь шла не просто о взрыве, а о нападении, о сознательном поджоге. Если бы это было правдой! В любом случае шеф узнает о взрыве, и если он, Спирягин, просто скроется, убежит, промолчит, то ему же будет хуже. Он достал мобильник и, мысленно перекрестившись, пробежал пальцами по кнопкам.
– Да, – рявкнули в трубку, – слушаю.
– Это Спирягин, – робко сказал Вадим Михайлович.
– Что там у тебя? – бесцеремонно поинтересовались на том конце.
– Лабораторию кто-то взо… зо-о…рвал, – запинаясь выговорил Спирягин, – только что…
– Что-о-о-о?! – раздался требовательно-недоверчивый возглас, – как взорвали? Кто?!
В трубку уже кричали.
– Не знаю, – окончательно растерялся Вадим Михайлович, – там менты понаехали… прокуратура…
– Че ты мне, козел, лапшу на уши вешаешь? – взревел звучный баритон, – сам небось что-то нахреначил, а хочешь на других вину спихнуть!
– Ну что вы! Мои ребята – отличный специалисты… были… Не могло быть никакой утечки, ничего такого, что повлекло бы взрыв, – испуганно затараторил Спирягин.
– Что с людьми? – с агрессивной деловитостью осведомился абонент.
– Мертвы, – выдохнул в трубку Спирягин и его охватило дикое желание расплакаться, нет, не от жалости, а от сознания невозможности что-либо исправить. – Я не знаю что мне делать, – прогнусавил он, гася в себе слезы, – как быть? Я задержался ненадолго…
– Тебя никто не видел? – более спокойно спросил баритон.
– Нет, – содрогнулся Спирягин.
– Точно все «отъехали»?
– Я видел пять трупов… на носилках, под пластиком… Если б я не… – у Спирягина снова сдавило горло.
– Так, – оборвали его, – ладно, я сам все узнаю. Ты где?
– В парке «Зеленая роща», – вздохнул Спирягин, испытывая бешенную жажду.
Он отвинтил крышку с бутылки и сделал большой булькающий глоток.
– Подтягивайся через десять минут к центральному входу.
– Сейчас за тобой приедут. Серебристая «Ауди» номер…
Спирягин был точно во сне. Он пропустил мимо ушей номер машины, его знобило, перед глазами плыл туман. Если бы только это действительно был поджог, – вертелось у него в голове. Нет, с ним не могут плохо обойтись, он – первоклассный специалист, таких как он нет. Все его коллеги, кто хоть что-то значил, уехали за рубеж за длинным долларом. И он бы уехал, если бы ему не предложили грандиозный проект и хорошие деньги. А теперь все его планы в одно мгновение рухнули. Да и сам он мог погибнуть, если бы не решил утром поработать над расчетами дома. Словно чувствовал! От этой мысли внутри у Спирягина снова все похолодело. Он взглянул на часы. Пора было идти. Ноги не слушались. Он грузно поднялся и поплелся к высоким решетчатым воротам. У него было ощущение, что к его ногам и рукам подвешены тяжеленные гири, таким трудным был каждый шаг, каждое движение. Его угнетал погожий майский день, раздражала детская возня, вгоняли