Руфь. Элизабет Гаскелл
мисс, нечего вам околачиваться около этой двери, это никуда не годится. Миссис Беллингем высказалась по этому поводу очень резко и строго. А если люди будут недовольны, как она сейчас, репутация моей гостиницы может пострадать. Разве я не отвела вам вчера комнату, чтобы вы сидели там и не высовывались? Разве не говорила я вам, какая важная особа эта миссис Беллингем? Так нет же, вам нужно было выйти, чтобы тут же попасться ей на глаза! И все это вместо благодарности! Нехорошо это с вашей стороны по отношению к Дженни Морган.
Руфь, словно испуганный, провинившийся ребенок, отвернулась и ушла. Миссис Морган последовала за ней в ее комнату, не переставая ворчать на ходу, но затем, когда она таким образом облегчила душу, бросив несколько резких слов, в ней опять заговорило доброе сердце, и она добавила уже смягчившимся тоном:
– Вы оставайтесь пока здесь и будьте хорошей девочкой. А я буду присылать вам завтрак и время от времени рассказывать о здоровье мистера Беллингема. Вы также можете гулять, но уж если пойдете, то сделайте одолжение, выходите через заднюю дверь. Может быть, так нам удастся избежать скандала.
Весь день Руфь просидела затворницей в комнате, которую отвела ей миссис Морган; так было и в этот день, и в последующие. Но по ночам, когда в доме все стихало и даже маленькие коричневые мыши, подобрав все валявшиеся крошки, вновь прятались в свои норы, Руфь тайком выходила и пробиралась к вожделенной двери, чтобы услышать голос любимого, если получится. По его оттенкам она могла распознать, как он себя чувствует, не хуже тех, кто находился внутри и был с ним рядом. Она вся истомилась, ей невероятно хотелось хотя бы раз увидеть его, но для себя она уже решила, что будет просто ждать своего часа. Вот когда он поправится настолько, что сможет выходить из комнаты, когда с ним не будет кого-то из сиделок, тогда он обязательно пошлет за ней, а она расскажет ему, какой терпеливой была ради него. Бедняжка Руфь! Преисполненная веры, она всего лишь строила воздушные замки. Да, они возвышались до небес, но при этом оставались пустыми мечтами.
Глава VIII. Миссис Беллингем «поступает красиво»
Если мистер Беллингем выздоравливал не так быстро, как хотелось бы, то связано это было скорее с его капризной раздражительностью, вызванной общей слабостью, чем с какими-то неблагоприятными симптомами болезни. Он с отвращением отворачивался при одном только виде еды, которую готовили в неопрятной кухне этой гостиницы и которая вызывала у него брезгливость еще до его болезни. И бесполезно было ему объяснять, что Симпсон, горничная его матери, лично контролировала процесс приготовления на всех стадиях. Он постоянно обижал хозяйку, придираясь и говоря всякие гадости о ее лучших блюдах, отчего миссис Морган потом еще долго не могла отойти и что-то возмущенно ворчала себе под нос. Однако миссис Беллингем предпочитала не обращать внимания на ее недовольство – по крайней мере, пока ее сын достаточно не окрепнет для длительного путешествия.
– Думаю, сегодня тебе уже лучше, – заметила она, когда лакей подтащил