Змеиный Зуб. Ирина Сергеевна Орлова
побыть с тобой. И больше ни с кем.
«Ну, началось! Только не это, только не это!»
– Лорд Моррва, я к вам отношусь уважительно и прекрасно вас понимаю, – ответила она с холодком. – Но и вы меня поймите. Если ваше желание уединиться от общества вызвано плохим самочувствием, вас никто не осудит. Но тогда должны поехать мы с Сепхинором.
– Мы не только обещали, – вклинился Сепхинор. Он жевал горбушку хлеба, но его внимание было приковано к разговору родителей. – Мы уже приготовились и почти что оделись. И я тоже хотел к Луазам!
У маленького барона были свои причины, вероятно, связанные с юной леди Хельгой Хернсьюг. Девочка ещё даже не разговаривала толком, но чем-то невероятно его пленила.
Глен с тяжёлым вздохом облокотился на стол, давая понять, что всем недоволен, и наконец удостоил запечённых дроздов равнодушным взглядом.
– Мне это не нравится. Я чувствую, что сегодня нам не надо там быть. Но из-за вашего упрямства, леди Моррва, всё опять идёт наперекосяк. Интуиция мне подсказывает, и вот опять я должен идти против неё. Ненавижу такие моменты.
«Да хоть обненавидься», – думала Валь сердито. Она присоединилась к трапезе, чтобы составить компанию сыну. – «Не интуиция тебя держит дома, а похмелье».
– Вы всегда можете остаться.
– И дать повод новым пересудам? Благородная леди Моррва выполняет дела чести, пока её муж валяется дома!
– Я никому не скажу, в чём причина.
– Но будешь выразительно смотреть! Плавали, знаем. Ничего не поделаешь, я с вами.
Валь надела то платье, в котором ездила к Беласку, – тёмное, хвойное, с роскошными рукавами и волнистым подолом. Но чтобы не выбиваться из геральдики своей нынешней семьи, закрепила на плечах кокетливо сползающую карминовую шаль и такого же цвета ленту завязала бантом на шляпке. Сепхинора же она принарядила в бордовый сюртук и заколола ему жабо брошью с символом Моррва – тремя змеями, выстроившимися над линией земли, под которой покоились череп и кости. Род схолитов, род могильщиков.
Глен вышел тоже в своих семейных цветах. Его тёмно-коричневый камзол и плащ с подбоем цвета бычьей крови возвращали в его образ стать, которой он когда-то обладал. И жабо у него наконец было достаточно белое. Однако сам он был слишком мрачен, чтобы оценить весь юмор ситуации, когда их баронское семейство отправилось в загородное имение Луазов на катафалке. «Сейчас мы Моррва как никогда», – внутренне посмеивалась Валь.
Строго симметричное поместье Луазов было недавно отреставрировано, и к нему также присоединили белый портик с массивными колоннами, почти как в Летнем замке. Здесь было, ради чего вкладываться в восстановление: когда-то давно имение, названное Амарантом, получило своё имя благодаря кладке из розового кварцита. Издалека дом казался игрушечным, а вблизи – на удивление царственным. Сегодня в нём принимали множество гостей, и экипажи, коляски, кареты толпились на подъездных дорожках.
В танцевальной зале, украшенной гвоздиками и астрами,