Змеиный Зуб. Ирина Сергеевна Орлова
заклинать аспидов. Кроме того, он родился под знаком Смертозмея, что, согласно астрологическим книгам Глена, означало большой потенциал и великое будущее.
Флейту Сепхинора изготовили из чёрного дерева к его третьему дню рождения. И у неё было более мощное, более наполненное звучание в сравнении с флейтой Валь, которая издавала сладкие, усыпляющие звуки. Валь находила это прекрасным. И старалась не думать о том, как это напоминает ей игру её отца. Но разве можно было не замечать? Сепхинор ничуть не походил на вспыльчивого и нервного Глена, мало чем перекликался со злопамятностью и мстительностью Валь. Его спокойствие, рассудительность и благодушие в обществе змеиного дворянства давно называли «лучшими качествами лорда Вальтера».
– Попробуй «Пляску стрекоз», чтобы она не засыпала, – посоветовала Валь, и Сепхинор перешёл на более быструю контрастную мелодию. Щепка поднялась из корзинки чуть повыше. Даже одна из мамб зашевелилась за стеклом.
В змеятнике места было совсем немного. Сепхинор сидел у порога, корзинка со Щепкой была поставлена посередине комнаты, а Валь расположилась на коврике за Щепкой. По обе стороны от них возвышались стеклянные террариумы, а под потолком между ними, как кровеносная сеть, протянулись трубы с горячей водой от котла. За мутными витринами можно было разглядеть самых разных питомцев семьи Моррва. Или, вернее сказать, семьи Видира – все они остались здесь от герцога Вальтера.
Две мамбы, чёрная и зелёная, содержались раздельно. Три полоза же, наоборот, на удивление складно делили одно жилое пространство. В маленькой ёмкости, полностью засаженной мхом и круглолистым папоротником, жил незаметный любимец Валь, хамелеоновый бумсланг. А её ксакала, мулга Вдовичка, то царствовала в своём террариуме, украшенном золотой рамой, то кочевала к ней в комнату, то охотилась на мышей в подвале. Она была самой мирной из ядовитых змей башни, и поэтому даже Эми вскоре перестала бояться, завидев, как двухметровая толстушка ползёт по кухне.
Террариум Ловчего, обрамлённый ювелирной ковкой, постоянно пустовал. Своего бушмейстера барон предпочитал держать в спальне, что, впрочем, среди змеиного дворянства было не редкостью. Валь тоже думала перенести к себе Вдовичку, но та не любила ограничений и вечно вылезала под дверь, чтобы потом обнаружиться под ногами где-нибудь в гостиной в самый напряжённый момент подачи завтрака.
Ещё в их семействе имелся нарядный ленточный крайт, раскрашенный природой в жёлтую и чёрную полоску. А также не менее роскошная гадюка-фея с тёмным туловищем и медовой головой. И это не считая многочисленных ужей и удава, живущего на горшечной вишне в картинной галерее на втором этаже башни. Под витрины имело смысл помещать только самых ядовитых и самых ценных питомцев, тогда как все другие, в том числе простенькие серенькие гадюки, были предоставлены сами себе.
Для прокорма этого разнообразия на кухне и при входе в змеятник содержалось множество кормовых сверчков, которых растили на объедках с кухни. Но большая часть змей всё равно