Граф Феникс. Калиостро. Николай Энгельгардт
в ложе и почитались титулы за ничто, все равны и братья, однако он, Елагин, статс-секретарь государыни, сенатор и кавалер, а прибывший визитор не кто иной, как темный проходимец и промышленник, и, вступив в собрание столь избранных особ и первых, можно сказать, вельмож империи напрасно забывается.
– Государь мой, в статусах сея почтенные ложи определенно сказано, что визитор должен изъяснить причину своего прибытия и вшествия в собрание капитула, хотя бы представленные им патенты право на сие несумнительно утверждали. Ежели же он объяснений удовлетворительных не представит, то, первое, к рассмотрению работ в капитуле допущен не будет: второе, налагает на него наместный мастер весьма значительный денежный штраф, на цели благотворения направляемый.
– Мне кажется, что толикие патенты, а главное, рекомендательные письма высоких в ордене особ избавляют господина Калиостро от применения к нему статута, направленного против вкрадывающихся любопытных особ, в Европе принятых легкомысленно, как часто там бывает, – заметил Гагарин – Имя господина Калиостро знаменито…
– Вот именно так, князь, – с живостью перебил, переходя на русский, Елагин. – Именно так! Ныне в Европе даже к наивысшим степеням без разбора всякого звания люди и самые невежды допускаются. Да, вот далеко ходить за примером не надо: два повара-француза, в услужении у меня бывшие и, кроме ложных счетов, ничего писать не умеющие, показали мне достаточные грамоты из лож, один из них даже рыцарем Розе-Круа и Востока сделан. Они, кроме имен и ложных слов и лент, ничего не знают. Отойдя от меня, они, однако, продолжают в вольном каменщичестве упражняться. Здесь есть ныне и две ложи в домах у министров и с моего дозволения: одна французская ложа «Скромности», другая – итальянская – «Комуса», в которых упражняющиеся мастера – оба французы и повары. Один, точнее, великий патисер и конфизер сиер Бабю, на поварнях Бецкого упражняется в своем искусстве и строит весьма добропорядочно торты, желеи, муссы и всякие кремы. Многие из здесь сидящих особ их отведывали, чай, на обедах сего вельможи? Да! А меж тем сии кухари – каменщики, и даже не долее как в пятницу имеет быть у них собрание соединенное обеих лож для принятия несколько поваренков, кафешенков и кухмейстеров разных наций в компаньоны и мастера. Если б я не дозволил им по их обыкновению работать, они бы, невзирая на то, не преминули открыть ложи по дозволению в патентах их от Великого Востока Франции и гроссмейстера дюка де Шартра данному. Из сего примера заключите, сколь нам должно осторожными быть. Кто такой сей пришелец, и подлинно ли он есть граф и Калиостро знаменитый или какой-нибудь пройдоха…
– Осторожно, ваше превосходительство, он, может быть, по-русски понимает! – заметил граф Строганов.
– Ну где ему понимать! Посмотрите на его физиономию!
В самом деле, лицо Калиостро приняло совершенно лунатическое выражение, глаза блуждали под потолком храмины, и казалось, что он не только ничего не понимает, но едва ли помнит, что