Каверна. Тенгиз Maржохов
братан, сочувствую.
– Я их гоняю. Они никак не угомонятся. Соберутся гурьбой, рога и хвосты прятать пытаются. Интриг наплетут, кровь начинают сворачивать. Но сколько не прячь, всё равно видно. Я их быстро на место ставлю, – посмеялся он.
– Знаю, братан…
– А что за девочка с тобой?
– На, поговори, – передал я трубку Асе.
– Ал-ло, – протянула Ася улыбаясь. – Спасибо, взаимно.
Они поговорили, и Ася вернула трубку.
– Ладно, братан… Береги себя! Поправляйся! – пожелал Басир.
Я понимал, как там тяжело и мысленно пожелал ему скорейшего освобождения. Но этот человек не привык падать духом ни при каких обстоятельствах.
Солнце клонилось к горам, приближался вечер. Надо было возвращаться. Мы невольно завели разговор о больнице. Ася, между прочим, сказала:
– В первую палату положили девочку. Ты к ней не подходи, она больная.
– Мы все больные, – не придав значение её словам, ответил я.
– Но она очень больная, к ней нельзя подходить… даже здороваться с ней нельзя, – сказала Ася серьёзно.
– И чем же она болеет?
– Не знаю.
– ВИЧ, РАК?.. Почему нельзя к ней подходить? Не проказа же у неё?
– Не знаю… Мне один пацан сказал, который её знает.
– Откуда знает?
– Они с одного района.
– Ладно, хорошо, – сказал я, а сам подумал: «Неспроста Ася это говорит, так переживает, что предупреждает об опасности? Смешно. Что-то неубедительно это звучит. Больше похоже на бабские интриги. Соперницу почуяла? Я даже не знаю, о ком речь».
Мы вернулись в больницу.
Это была последняя близость с Асей. Было что-то знаковое в том, что наши отношения закончились после такого красивого свидания. Только разрыв произошёл не сразу.
Вернувшись как-то вечером из дома, я застал такую картину в палате. Ася разговаривала по мобильнику, Кала и дед, недоумевая, смотрели на неё. Она была пьяна и раздражённо ругалась матом. Увидев меня, Ася улыбнулась захмелевшей улыбкой и продолжила пьяную брань. Кала и дед удивлённо пожимали плечами. Я подождал, пока она не закончила, и выпроводил из палаты.
Честно говоря, меня нервировало такое поведение.
– Я говорил, пьяная ко мне не подходи?
Ася протянула ко мне руки, – ну-у…
– Иди к себе, – сказал я категорично.
– Ну… что ты?
– Уходи и ложись спать! – сказал я, чуть ли не срываясь на крик.
Ася обиженно вышла из палаты.
– Что она тут делала? – спросил я у сопалатников.
Кала, округляя глаза от удивления в свойственной ему манере, проговорил:
– Зашла, как себе домой, и сидит тебя дожидается. Если б я знал, что так… сам бы погнал её.
– И надо было погнать. Нормально относишься – на шею садится.
Позже я вышел в коридор. Там, сидя на табурете, курил Альба. За ним что-то виднелось. Я подошёл, поздоровался. Он, затягиваясь, покосился, показывая на… это была Ася. Она сидела на корточках,