Каверна. Тенгиз Maржохов
палаты открылась, прервав нашу беседу.
– Таблетки, – проговорила Жанна, – подходим.
Я подошёл к тележке. Жанна посмотрела лист назначения.
– Жохов, – бойко прозвенел её голос. – Тебе ПАСК назначили и Таваник. Вот держи, – выдала мне таблетки.
– И как их пить? – поинтересовался я.
– Таваник сейчас пей. ПAСК в обед, – пояснила она. – Это очень хорошие лекарства, только появились у нас. Не принимал раньше такие?
– Нет, откуда.
– Тогда пей.
Я начал принимать препараты резервного, как их называют, ряда и стал чувствовать, что крепну. Моя туберкулёзная флора была устойчива к препаратам первого ряда. Устойчивость я приобрел за долгие годы неправильного лечения в колонии. И теперь с новыми препаратами лечение продвинулось. Я почувствовал металлический звон в голосе. Голос даже удивлял меня порой. Потому что я привык уже к посаженому, хриплому голосу. Звук не лился, а куда-то проваливался. И вдруг вернулся молодой голос, сильный и звонкий. «Вот результат вольного лечения!» – радовался я.
Но разочарование не заставило себя долго ждать. Через две недели препараты закончились.
Как это? – думал я. – Ведь препараты выписываются в Министерстве здравоохранения по количеству нуждающихся больных, ровно на курс лечения. Если врач знает, что на курс лечения не хватит, зачем прописывать препарат? Прививать устойчивость. Вредительство какое-то.
Позже я понял систему работы нашей больницы. Поступающие медикаменты, малой частью, выдаются больным, чтобы факт хищения не был очевиден, мол – давали же препараты – давали. Ну что поделаешь? Кончились.
А по документам, по листам назначения зафиксировано полное прохождение курса больными.
Куда делись препараты?
Как куда? А вот… В отделении шестьдесят больных пропили полный курс. По бумагам всё сходится.
И эти дорогостоящие препараты продают, начиная от заведующего отделением до старших медсестер. То есть я должен купить украденное у меня же лечение. Красиво! Ничего не скажешь. До такого даже порядочный преступник не додумался бы. Больница – «крест» на жаргоне, то место, где способны шельмовать лишь конченые проходимцы без совести и чего-либо святого.
Я чувствовал, что мне необходимы эти препараты, но достать не было возможности. В городских аптеках пояснили, что такие препараты бывают только в больничном обращении, и просто в аптеке их не купишь. Да и купить я не мог, денег у меня не было. Работать я не мог по состоянию здоровья, да и если бы смог, средняя зарплата в городе и по республике – семь тысяч, а упаковка ПАСКа – двадцать две тысячи стоит. Надо три месяца работать, не кушать, не одеваться, не иметь транспортных расходов, чтобы купить только один препарат из трёх видов. А при устройстве на работу нужно предъявить справку о состоянии здоровья, которую мне отказались дать в поликлинике, так