Каверна. Тенгиз Maржохов
суток; с одного бока серебряный диск оплавился о черноту неба. Луна шептала… хотелось любоваться и любоваться ночным пейзажем, но было довольно прохладно.
Венера курила, присев на край стола. Казалось, настроение испортилось, она расстроилась своей выходке и выглядела немного жалко и подавлено. Как рыжая, оставшаяся с пером на носу, а хотелось петушка.
– Заходи, простынешь, – посоветовал я и вернулся в палату.
Эту ночь я провел с Асей, которая месяц крутилась возле меня, как кошка вокруг сметаны. И надо отдать должное, перестала выпивать, похорошела, помолодела что ли. И как было не заметить положительных перемен.
Я позвал Асю.
– Ничем не болеешь? Чистая? – спросил я неожиданно.
– Ну… да, – ответила она замявшись.
«Понятно. Надо предохраняться», – подумал я.
Пошёл к себе в палату, принёс постельное бельё. Положил матрас на пол. Ася удивлённо наблюдала за этими манипуляциями, будто бы ночлег устраивался на необитаемом острове, где мы внезапно очутились. Я закрыл дверь на замок и выключил свет.
Несколько дней спустя, на выходные, я вышел из палаты на шум подгулявшей компании. Было около полуночи. Второе терапевтическое отделение ходило ходуном. Гуляющие вывалили в коридор покурить и поразмять затёкшие конечности. Гомон слился с рваной магнитофонной музыкой и метался по отделению из конца в конец. Гуляли у электрика, без чьего согласования перегорали лампочки. Звали его Беслан. Он был прооперирован и остался жить при больнице. Проживал в той же палате, где и лечился.
Беслан рассказывал в минуты откровений благородную историю – как свою жилплощадь оставил жене и сыну при разводе, из каких-то высших побуждений. И так как он являлся практически сотрудником заведения, ему сходили с рук подобные кутежи. Тем более это были редкие случаи, и наутро он выходил на работу с серьёзным видом без тени похмелья.
Я поинтересовался причиной веселья. У каждого была своя версия. Мне больше понравилась про приход весны.
Беслан радушно пригласил меня к себе, где все присутствующие – непонятно почему – были мне рады. От выпивки я отказался и присел.
Компания была наэлектризована, наверное, потому что одни хорошо выпивали, другие не пили вовсе. Пьяные громко разговаривали и танцевали, трезвые глазели на них и нервно посмеивались до покраснения. Напряжение напоминало собачью свадьбу, когда кобели при малейшей провокации перелаиваются и кидаются друг на друга.
Венера была в этой компании, она подскочила ко мне.
– Где ты был? – подняла меня. – Давай потанцуем, – прилипла ко мне.
– Подожди, – я попытался посадить её. – Я не танцую… сегодня…
Венера еле держалась на ногах и чуть было не повалила меня на пол. Я сделал попытку вырваться из её объятий, но тщетно. Она, как при страстном танго, заплетала между моих ног свою. Кобели хохотали, глядя на нас. Я покачался в ритм музыки и, стараясь не привлекать внимание, склонившись