Дневник призывателя. Юлия Ставицкая
ритуала. Знал, что и так придет. Всегда приходил. Но традиции не позволяют звать просто так. Что-то должно быть. Это как привычка.
Сорвал с пальца кольцо и засмеялся. Я и правда, все еще его носил. Человека нет, а я все цепляюсь за безделушку. Такую жалкую, если подумать. Простое обручальное кольцо. Оно так ни разу и не пригодилось. Все же его пара глубоко под землей, покоится вечным сном, как и моя.
Покачал головой и вогнал в ладонь гвоздь. Боли не почувствовал. Слишком часто так делал. Слишком привык к виду крови. К тому, как она стекает с ладони, горячая, алая.
– … Приди, прославляя дальний Север – где луч света и тьма слились в одно целое, – кровь лилась куда-то мимо. Точнее куда угодно, кроме печати. Я не выдержал и положил ладонь сверху. Прижал.
Что-то явно делаю не правильно. Путаюсь. Смеюсь сам над собой. Так легко и спокойно на душе. Как будто с плеч свалился тяжкий груз.
Бывших охотников не бывает, да?
Тишина. Мягко горит огонь. Только резко похолодало. Прошлось ветерком по босым ногам, тронуло льдом руки, опустилось инеем на стены. Еще немного и, кажется, пойдет снег.
Задрожало, замерло над головой. Близко. Совсем близко. Такое можно спугнуть даже дыханием. Но я знаю, что он не уйдет. Не оставит меня наедине с просьбой, наедине с мыслями. Мне нельзя быть с ними, если никого нет рядом, иначе призраки прошлого заберут меня навсегда, сделают частью своего безумного хоровода. Так бывает, если слишком больно вспоминать.
– Так и не вернул себе крылья? – я не обернулся. И так знал, что все получилось. Зачем только кровь пускал? Он ведь вообще не принимает подобную жертву. Вспомнил видимо, старую привычку. Раньше думал, что все им нужна если не душа, то хотя бы кровь. Многое думал. В старости опять вернулся к началу. Не зря же говорят, что старики, как дети.
– Ты не Алистер, но наглеешь с невероятной для человека скоростью. Я восхищен. Хочешь, пожру твою душу?
– Прошло уже много лет, – заметил я, всматриваясь в неверное пламя свечи. Оно дрожит, и порою я ловлю себя на том, что вижу в нем знакомые облики. Иллюзия, как он и любит. Меня же от них воротит. Плавали, знаем. Ничего в этом нет хорошего. – Душу мою ты не тронешь. Траванешься, если она у меня еще есть.
Скорее всего, разменял на серебряники. Но я так смотрюсь даже лучше. Гораздо лучше, ведь ни одна из душ не пришлась мне в пору.
В огне Верочка танцует с Антоном. Что было бы, если бы они все же были вместе? Мой друг был бы счастлив. Да, он же любил ее больше жизни. И тогда…
Танцуют. Крутятся. Две марионетки. Сказочная принцесса и пухлый оруженосец. Им не быть вместе.
Машу на огонь, отгоняя образ. Кыш. Пошли прочь.
– Для тебя. Время существует лишь для смертных, – про душу он спрашивает лишь раз. В этот уже спросил.
– Тебя тоже можно убить, – я покрутил в руках и вновь надел кольцо. Так оно всяко лучше. Снимет потом, когда отойду в мир иной. Тогда мне уже будет все равно.
В огне вновь мелькают лица. Одно за другим, точно пламя не может определиться, кого показать.