Дневник призывателя. Юлия Ставицкая
то естественно предположить, что она хотела бы общаться с теми, кого оставила здесь, на земле. Я думаю, что можно создать инструмент, который запишет потусторонние послания».
Томас Эдисон
Призыватель – некто, совершающий призыв.
Нельзя утверждать, что все описываемые события были на самом деле, так же как нельзя говорить о том, что они никогда не происходили.
Так случилось, что эта история была рассказана у могилы сразу же после похорон. Хотя, там многое было. Находились и те, кто утверждал, что видел призраков. Именно так, во множественном числе. Девять людей, бесплотных и безучастных, прогуливались среди надгробий. Были, конечно, и те, кто видел единичные экземпляры, но болтунам больше нравилась девятка. Видимо они наблюдали в ней некий особый символизм, или ощущали, что при упоминании этого числа их слова приобретают больший вес. Но это не так уж и важно – мало ли, о чем шепчутся люди. Особенно если их показания не сходятся ни в чем, кроме числа.
Тогда и возникает вопрос – откуда оно вообще взялось? Те, кто знал правду, молчали. Но число было, обрастало слухами и создавало мифы, в которых терялись все зерна здравого смысла. Неизменным оставалось лишь одно – человек, похороненный тут, под простецким крестом, был тем, кто вызывал демонов.
Глупая сказка. А может, и нет.
Однако нельзя отрицать того факта, что нечто необъяснимое здесь было. Да и не могло не быть. Было бы гораздо страннее, если бы этот земляной холмик оказался простым пристанищем тела. Обыкновенной могилой, каких тут сотни. Ведь, старик, похороненный тут, не прост даже без всяких баек.
Начать хотя бы с того, что его гроб был пуст. В храме, когда его отпевали, отдав дань старым традициям, тело было, а стоило отвезти этот деревянный ящик на кладбище, как оно испарилось, словно никогда тут и не лежало.
Тело искали, но так и не нашли – похоронили пустой гроб. Скудные знакомые молча постояли, да и разошлись. Никто из присутствующих не знал старика достаточно хорошо, чтобы грустно вздыхать или плакать. Все те, кому он был действительно дорог, не могли присутствовать при его отбытии в последний путь. На фотографиях, которые бережно хранил старик, все близкие ему люди были зачёркнуты – он ставил алые крестики, прощаясь с ними. Он не ходил на их похороны, но знал, что их нет. Хоть и отрицал все в разговорах. Он не хотел видеть их мертвыми, чтобы дольше обманывать себя и убеждать, что дорогие люди еще здесь, рядом с ним. Когда-нибудь они еще соберутся, еще сделают общее фото, как тогда, когда ему было тридцать пять. Будут смеяться, обсуждать планы на будущее и верить, что у них все еще будет хорошо, ведь возраст – не более чем цифра.
Но последний алый крест поставлен. Гроб закопан. Все разошлись.
Пусто! Как же… Нет.
Остался мальчишка, нервно сжимающий зонт и его собака, крупная шавка, дергающаяся из стороны в сторону. Ей явно что-то не нравилось, но она не могла понять что, лишь нервно скулила, поглядывая на хозяина и периодически припадая к земле.
Возможно, она что-то слышала, что-то, что не принадлежало этому миру. Некий белый шум,