Петролеум фэнтези. Александр Лисов
отдельных видов бурового оборудования. Я встретил там много знакомых лиц, известнейших людей города, многих из которых знал лично, не понаслышке. Однако то, что я искал и, собственно, ради чего здесь оказался, я не обнаружил. Зал, посвящённый буровикам, я обошёл дважды, но каких-либо упоминаний об отце и его конторе разведочного бурения нигде не было. Разочарованный, я вернулся к служителям музея в надежде получить от них хоть какие-нибудь разъяснения.
– Ну, как вам наш музей, нашли для себя что-то интересное? – спросила старшая по возрасту женщина. Видимо она была директором, а та, что помоложе, экскурсоводом.
– Музей очень интересный, но объясните мне, почему экспозиция неполная? – ответил я слегка раздражённым голосом вопросом на вопрос.
– Что значит неполная? У нас тут весь город представлен, все предприятия, и даже есть информация о других городах, например Альметьевске, Азнакаево, Бавлах и даже Нурлате, – немедленно отпарировала старшая.
– Меня интересовала контора разведочного бурения, и я не нашёл о ней никаких упоминаний, – ответил я ей, всё больше раздражаясь.
– У нас все буровики города представлены на стендах, о какой конторе вы ведёте речь и, собственно, кто вы будете? – в голосе женщины появилась определённая настороженность и попытка занять оборонительную позицию.
При этом молодая женщина постоянно молчала, но я увидел в её глазах некоторое любопытство по отношению ко мне и моему вопросу. Я понимал, что мне нужно успокоиться, иначе я от них ничего не добьюсь. Я стал им объяснять, что являюсь сыном директора этой конторы, что я тоже нефтяник, приехал из Москвы специально, чтобы посетить их музей и, безусловно, найти фотографии отца и его коллег по работе.
Директриса только пожимала плечами, не зная, что мне ответить, и ссылалась на то, что музей существует уже более 30 лет, а она работает в нём всего лишь последние пять лет.
– Я не знаю, как так получилось, что у нас нет ничего о вашем отце, это не моё упущение. Я слышала, что идея создания музея принадлежала «Татнефти», и все экспонаты подбирали и утверждали они, чуть ли не сам начальник объединения. И если у вас есть претензии, вы должны обращаться к ним, – говорила директриса.
Я стал постепенно понимать, что от неё я ничего не добьюсь и мне пора уходить. Но в этот момент к нашей беседе присоединилась младшая женщина-экскурсовод. Она мне рассказала, что слышала от многих о моём отце, и я не первый, кто задаёт подобные вопросы, и именно об этой конторе. Но от этого объяснения мне не стало легче, ситуация не прояснялась.
– Ответьте, пожалуйста, у меня дома есть фотографии отца с производственной тематикой, можно ли каким-то образом их вам передать, чтобы исправить эту, я надеюсь, не умышленную оплошность? – обратился я вновь к директрисе.
– Я не уполномочена это делать самостоятельно, но нас недавно передали на баланс НГДУ «Лениногорскнефть», и за экспозицию сейчас отвечают они. Можете обратиться к ним. Это всё, что я могу