Петролеум фэнтези. Александр Лисов
выполнения поставленных перед ней задач в Татарстане действительно перебросили в Оренбург, так это не её вина. Так решила в то время коммунистическая партия и советское правительство, а люди только подчинились.
Я видел, что у них был шок, и я понял, что всё правильно сделал и мне по-другому нельзя было действовать. Наверное, мне нужно было говорить с женщинами чуть-чуть помягче, но поймите, что мне оставалось делать в столь кризисный момент.
– Я оставляю эту коробку и портреты у вас и прошу вас весь наш разговор немедленно довести до вашего начальства. Передайте им, что если до завтрашнего утра они не примут положительного решения по моей экспозиции, то завтра же я обращусь с соответствующим заявлением в прессу. Вам понятно, что я не отступлюсь от задуманного. Вот вам мой телефон и адрес, где я остановился. Жду вашей реакции.
Распрощавшись с ними, я ушёл из музея и не мог ещё очень долго прийти в себя. Почему всё это происходит? Неужели современная городская нефтяная власть старается переписать летопись заново, вымарать значимые страницы истории, или это просто новый стиль работы местной элиты? То, что я им намекнул на прессу, это не было шантажом, я действительно не остановился бы ни перед чем. Я уже был наслышан о мнениях горожан о том, что нефтяная власть в городе уже далеко не та и даже не похожа на советскую, а гораздо эгоистичнее, что они оторвались полностью от жизни города и от его нужд. Если раньше весь город работал на нефтяную отрасль, а нефтяники были кровно связаны с его развитием и поддержанием всех сфер его жизнедеятельности в рабочем состоянии, то теперь все связи были утеряны. Нефтяники новых рабочих мест городу не дают, его всё чаще и чаще покидает молодёжь. Город просто медленно деградирует. А местная пресса уже давно не пишет о достижениях нефтяников, это было легко понять, перелистав последние номера газет.
Ответа не пришлось долго ждать. Директриса музея мне перезвонила буквально через пару часов и говорила со мной уже совершенно другим тоном. Я понял, что лёд начал таять, но ещё не тронулся. Радоваться было пока рано. Она попросила прийти меня в музей на следующий день к открытию.
В тот вечер у меня ещё была одна цель, зайти в местную ветеранскую организацию и познакомиться с её руководителями. Город маленький, и добраться быстро до них мне ничего не стоило. Это были уже достаточно пожилые люди, но они насквозь были пропитаны каким-то необычным юношеским задором. Они строили бесконечные планы и ставили перед собой грандиозные цели по увековечиванию памяти заслуженных людей города и просто помогали чем могли приходящим к ним пенсионерам. Мой рассказ о моих сегодняшних баталиях в музее не стал для них большой новостью. Они испытывали свою ненужность никому почти ежедневно. «Вот варимся сами в собственном соку, сами себя развлекаем, ходим по кругу с шапкой, пишем во все возможные организации письма, чтобы собрать необходимые средства для строительства новых памятников ветеранам на Аллее Славы. Нефтяники нас почти не слышат, а