Две недели до Радоницы. Артемий Алябьев
вот и решил удавать грека. Я понял, что ничего добиться от него не удастся и попросил на прокат теплый пуховик и горные ботинки.
В начале тропы ждал знакомый запах: смесь конского навоза и свалявшегося мокрого сена. На большой площадке, вымощенной брусчаткой, стояли вместительные повозки с четверкой лошадей в упряжи. Ряженые в народные костюмы кучеры – на голове полукруглый капелюш с гусиным пером, а на теле поверх белой рубахи накидка из шерсти – хохотали и курили, ежась от холода. Ждали, пока народ соберется. Экскурсоводы уже зазывали на «исторический тур по знаменитейшему пути Нагоры».
Через всю долину проходила каменистая дорога. На информационном щите было написано, что брусчатку положили поляки еще в XVII веке, когда везли в горы сокровища. Будучи ребенком, я рисовал в воображении брички, откуда из окон на камни сыплются бриллианты, и выносливых лошадей, тянущих огромные мешки с золотом под уклон. Всякий раз на этом шляхе я несколько раз припадал к камням в надежде отыскать ну хоть осколочек драгоценного камня. Дарья однажды застала меня за этим занятием. В то время она работала в парке экскурсоводом. Узнав, что я делаю, она деликатно рассмеялась. «Это уловка для туристов» – поведала мне заговорщическим шепотом, – «На самом деле, никто не знает, где шли поляки. А брусчатку в советское время положили».
– Злота долина, экскурсия! – кричала по-русски дородная женщина возле одной из повозок. Она припрыгивала в попытках согреться, длинная коса взлетала и падала золотой рыбкой.
Поездка на упряжи стоила немалых денег, и я обычно ходил до «Млынка» пешком. Когда Дарья стала здесь работать, я прошмыгивал на борт во время ее экскурсий. Ей нравилось видеть меня в качестве слушателя. А после мы брали в схрониске леденцы и шли на Лодовый гребень.
В тот день я тоже решил прокатиться по-шляхетски. Мимо простучали колеса русской экскурсии. Златовласая гид показывала на горы и увлеченно что-то рассказывала. Вся группа обернулась к предмету интереса. Нельзя было упускать момент! Я схватился сзади за край воза и, опираясь по сходам, запрыгнул внутрь крытой повозки. Рассказ женщины так захватил туристов, что на мое появление никто не обратил внимания.
– Только вообразите! – взахлеб говорила она, – Семнадцатый век! Вся Европа – поле баталий для великих империй. Россия и Швеция начинают заявлять о себе на севере. Речь Посполитая ослаблена восстаниями на украинской территории. Литовская часть Унии недовольна пассивностью польской короны и втайне заключает договор со шведами. С этого момента Польско-Литовское княжество обречено – богатые шляхтичи заняты междоусобицами, а король Ян Второй Казимир не в силах объединить государство и втайне симпатизирует абсолютистской Австрии. Такая политическая ситуация привела к событиям Кровавого потопа – жестокому вторжению северных захватчиков на польские земли. Тогда, в 1655 году, только один человек предвидел страшную угрозу и позаботился о сохранности своего наследства. Знаменитый полководец и представитель богатейшего польского рода шляхты Потоцких – Станислав Потоцкий – незадолго