Две недели до Радоницы. Артемий Алябьев
конце этой недели.
– И я. И Матей. И Марцель, – тихо перечислила она. И тут же вскричала в сердцах, – Ах, это моя вина, что все так! Моя вина!
– Почему – твоя?
– Это я его попросила меч тогда показать. Клинок сломался, вот Марцель и потерял из-за меня свою силу.
– Как-как??
– Да лучше я покажу.
С этими словами Каролина исчезла в доме. Вскоре она вынесла в руках увесистую книгу с широкой обложкой. Улыбнулась сквозь слезы, вытерла глаза и присела рядом со мной.
– Здесь много фотографий, – сказала она и передала мне книгу. – Найди ту, на которой он держит в руках меч.
Хрустнула обложка. Я перелистнул несколько страниц из твердого картона – черно-белые и цветные снимки рассказывали всю историю жизни в Купавах. На картинках я узнавал бабушку, молодых отца и дядю и даже Витольда – уж кого-кого, а деда на моей памяти заставить фотографироваться не мог никто. На одном из разворотов я нашел маму на редком совместном фото. Одетая в красивое голубое платье, чистенькое, выбеленное, она стояла рядом с отцом, на котором была старая засаленная куртка и ворсяные штаны. А внизу между ними я – курносый балбес шести лет, пытался дотянуться руками до обоих, будто хотел стать таким же взрослым как они. Родители смотрели в объектив с улыбкой и держались за руки. Я вспомнил, что снимок делал Марцель на старенькую «Лейку». Мы тогда вместе приехали в Купавы во время «нагорских каникул». Для мамы это приезд оказался последним. И с тех пор она больше никогда не держала отца за руку.
– Твоя мама? – спросила Каролина, – Очень красивая. И снимок хороший: видно, что родители тебя любят.
– Давай смотреть дальше.
Я перевернул несколько страниц. На одной полосе тетя задержала мою руку и кивнула в сторону фото с изображением троицы парней. В центре выделялся Марцель: он стоял, широко расставив ноги, и обеими руками сжимал рукоять меча, наполовину вошедшего клинком в землю. Под фото кто-то написал: «Храбрые рыцари Нагоры».
– Этот меч – фамильная реликвия. Он всегда висел у нас в гостиной, – сказала Каролина, – Теперь я понимаю, что это было его мурти.
– Мурти? Что это за мурти?
– Как же объяснить? – Тетя задумалась, – Смотри, у каждого из нас есть покровитель – мистическая сила, божество, называй как хочешь. В индуизме такое воплощение называется мурти. Через мурти человек черпает для себя жизненную энергию и укрепляется в вере.
– То есть, Марцель черпал… эммм… энергию в мече?
– Просто говоря, да, – кивнула она, – Посмотри, с какой уверенностью он держится за рукоять.
Я бы назвал позу дяди скорее ребяческой. Мое внимание на снимке привлекло кое-что другое. С обеих сторон над мечом склонились еще двое. Первым был отец – он неприкрыто хохотал надо всей забавой. А вот человека, стоявшего напротив от него, я не знал. Выделялись ботинки – в глаза бросилась стильная и дорогая обувь.
– Это кто? – спросил Каролину, указав на незнакомца.
– А? – она сомкнула брови, вспоминая. – Кажется,