Князь Меттерних: человек и политик. Павел Юхимович Рахшмир
сокрушая их идолов. Так и появилась фамилия Metternich. Другая версия относилась к временам германского короля Генриха Птицелова и тоже подчеркивала верность рода сюзерену[64].
Достоверные сведения о семействе Меттернихов-Виннебургов относятся к XVI в.[65], когда в период Реформации они сделали выбор в пользу католицизма и связали свою судьбу с династией Габсбургов. Один из ранних Меттернихов – Генрих – участвовал в сражении при Белой горе (1620 г.), где войска императора Фердинанда разбили чешских повстанцев. Наградой ему стало владение Кёнигсварт (Кинжварт) в Западной Чехии. Но носивший титул рейнграфа Меттерних предпочел оставаться в Рейнланде. Его брат Лотар стал архиепископом Трира, князем-электором Священной Римской империи, т. е. обладал правом участвовать в выборах императора. О Кёнигсварте Меттернихи вспомнили через полтора столетия, когда им пришлось бежать с берегов Рейна под напором Французской революции. В 1679 г. один из Меттернихов, Карл-Генрих, получил сан архиепископа Майнца и тоже был князем-электором.
В конце XVII в. Меттернихи обосновались в Кобленце. Здесь и родился Клеменс Венцель Лотар Меттерних – будущий государственный канцлер Австрийской империи. Первые два имени он получил от крестного отца, покровителя семейства Трирского архиепископа Клеменса Венцеля, а третье – тоже по имени Трирского епископа, своего предка. В Рейнланде прошли его детство и юность. Даже будучи первым после императора человеком в Австрийской империи, он ощущал себя больше рейнландцем, чем австрийцем. В одном из писем Доротее Ливен (1819 г.) он сравнивает Вену с любовницей, которая выматывает все силы и на чью любовь не хочется отвечать. «Рейн течет в моих жилах», – так в элегическом тоне писал сей государственный муж в конце своей жизни. Нигде не чувствовал он себя лучше, чем в своем рейнском княжеском домене Йоханнисберге, пожалованном ему императором Францем I.
Рейнланд – западная окраина империи Габсбургов – представлял собой своеобразный уголок Европы, где скрещивались разные политические и культурные влияния, сплав партикуляризма и космополитизма, потому что локальная рейнская специфика – это, в сущности, европейский дух, который был сильнее и германского, и имперского. Сама Габсбургская империя, пестрая, многонациональная, прививала знати аристократический космополитизм. Собственно австрийские, венгерские, чешские, рейнские, бельгийские аристократы составляли господствующий слой империи. Не случайно Талейран называл Австрию «европейской палатой пэров». Конечно, аристократический космополитизм не ограничивался пределами Габсбургской империи. Выходцы из знати чувствовали себя как дома практически при любом дворе. Их общим языком был французский. Это облегчало их миграцию, карьеру, особенно дипломатическую. При многих европейских дворах было принято считать, что дипломатическая служба – удел иностранцев, которые лучше знают заграницу, имеют там широкий круг связей. Достаточно взглянуть на высший эшелон дипломатического
Tritsch W. Metternich. Glanz und Versagen. Berlin, 1934. S. 39–40; Grunwald C. de. La vie de Metternich. Paris, 1939. P. 18–19.
См.: Regesten des Archive der Herrshaft Winneburg-BeFeilstein im Gesammtarchiv der Fürsten von Metternich im Staatlichen Zentralarchiv zu Prag Veröffentlichungen der Landesarchivverwaltung Rheinland-Pfalz. Koblenz, 1989. Bd. 53.