Опыты литературной инженерии. Книга 2. Александр Гофштейн
немедленно занял деньги у товарищей и занялся перегоном автомобилей в Карачаево-Черкесию, где в то время жил. Сам процесс перегона был весьма занятным. Ни один гаишник не отказывал себе в удовольствии «тормознуть» диковинку под брезентовым тентом и полюбопытствовать:
– Что это за насекомое?
Кстати, о тенте. Ехать под ним было невозможно даже при умеренном ветерке. ТПК швыряло во все стороны, зад норовил навсегда оторваться от дороги. Машина изображала из себя лягающегося Конька-Горбунка, чем пару раз сильно напугала водителей, дерзнувших неосмотрительно приблизиться сзади. Срочно пришлось рационализировать конструкцию: установить самодельную дугу над водительским местом и переместить туда тент. А хвост – черт с ним, пусть мокнет. Все равно железный!
В Черкесске все ТПК я разбирал до размеров молекул. Лечил и восстанавливал с надеждой если не на обогащение, то на честно заработанный кусок хлеба.
Первым покупателем был милиционер. По совместительству охотник. Рано утром он пришел с приятелями и с улицы поверх забора долго наблюдал за тем, как я орудую гаечными ключами. Налюбовавшись вдоволь, он заявил о своих покупательских намерениях и заказал тест-драйв. За руль осторожный милиционер сесть не рискнул, предоставив это право продавцу, то есть мне. Он и его ближайший коллега уселись по бокам, опустив ноги в колодцы и беспомощно озираясь в поисках чего-нибудь, за что можно было бы ухватиться руками. Остальная орда, числом в три единицы, расселась сзади на платформе, на услужливо подстеленном мною тенте. Держаться там можно было лишь друг за друга.
Объектом демонстрации уникальных качеств лота должен был стать большой пруд в зоне отдыха Черкесска – Зеленый остров. От стойла до пруда у ТПК было около километра асфальта, который он, бодро жужжа, преодолел за пару минут. Пруд находился за высокой дамбой и, получив согласие покупателя, я резко вывернул руль влево. Машина встала на дыбы, испытатели на платформе дружно ойкнули и ухватились за что ни попадя, то есть за сидящих на боковых сиденьях. ТПК горным козлом взлетел на дамбу и запылил по проложенной колее. При полном безветрии пруд казался зеркальным. Под плакучими ивами клевали носами редкие рыбаки, и вдали трусцой перемещалась группа любителей здорового образа жизни. Милиционер милостиво кивнул, и я снова крутанул руль влево. Спрыгнув с уступчика, образованного отступившей водой, ТПК с утиным плеском свалился в воду. Надо признать, что для меня это было первое в жизни плавание на моторизированном корыте, и я тоже испытывал некоторую неуверенность. Мои сухопутные попутчики, трусливо поджав ноги, уставились на кромку борта: с учетом перегруза, ТПК выступал из воды едва ли на высоту спичечного коробка. По пруду пошли волны, рыболовы побросали снасти, а физкультурники с воплями устремились к нам на помощь. Обстановка предполагала единственное толкование: не проспавшиеся пьяные мужики на чем-то приехали топиться!
А амфибия с брызгами и урчанием