Опыты литературной инженерии. Книга 2. Александр Гофштейн
становилось серо-желтым, под цвет пустыни. На море появились маленькие свирепые волны. С гребней волн срывались белые веера пены. «Самур» выбросил два носовых якоря и развернулся носом к ветру. Продолжала жужжать электродрель, высверливая очередное отверстие в обшивке. Потом визг дрели сменялся шипением автогена, разогревающего заклепку, и стуком молотка, приклепывающего стяжку.
– Ну как, готово? – спросил Ваню «дед», спустившись в очередной раз в рулевой отсек.
Ваня осторожно постучал по вклеенному обломку маленьким гаечным ключом. Звук был не дребезжащим, а вполне «чугунным».
– Не знаю точно, – неуверенно ответил Ваня. – Я бы еще посушил часика два-три.
– Ладно, пока большой волны нет, мы на якорях удержимся. Дно под нами песчаное. Якоря держат неважно. Если море разгуляется, поползем мы, куда Нептун прикажет.
– А подруливающие винты не помогут?
– Слабенькие они. Для портовых маневров. От руля без хода тоже мало толку, но без него еще хуже!
Протяжно загудел сиреной подошедший буксир. Аврал отменили, хотя помпы продолжали урчать в трюме. Команда высыпала на палубу встречать БП-17 «Самара». Коренастый буксир не стал тратить время попусту. Всем своим видом он демонстрировал решительность и деловитость. Обошел вокруг «Самура», словно прицеливаясь. Потом с борта буксира бросили «легкость» – тонкую веревку с грузом. «Легкость» поймали на «Самуре». Буксир перешел к носу «Самура», выпуская за собой тонкую паутину троса. Рыжий боцман закрепил трос на шпиле – вертикальной палубной лебедке, и начал наматывать его на барабан. За тонким тросом с буксира потянулся могучий, в руку толщиной, стальной буксирный трос с петлей. С помощью матросов петлю закрепили на носовом кнехте «Самура» и из громкоговорителей буксира подали команду сниматься с якорей.
Загудели якорные лебедки. Якорные цепи наклонно поползли из моря, омываемые струями воды от специальных насосов. «Самур» продвинулся немного вперед, и цепи заняли почти вертикальное положение. Наконец на поверхности показались черные якоря «Самура», прихватившие с глубины в качестве сувениров бледные водоросли.
Буксир дал малый ход, одновременно удлиняя буксирный трос, отошел от «Самура» метров на пятьдесят и остановился.
– На «Самуре» – прокаркали динамики буксира. – Даю ход. Если что не так – давай три гудка!
Провисший буксирный трос вынырнул из воды, орошая Каспий стекающей с него водой, и натянулся. Из-под кормы буксира вывернулись тугие валы. Было понятно, что буксир – тот еще мужичок, и силища у него еще та!
Ваня пошел посмотреть на свою рулевую машинку. После ответственного ремонта Ваня стал относиться к ней с большой симпатией. Машинка успокоительно чикала и поквакивала в такт командам рулевого из рубки. Ваня провел пальцем по клееному шву: палец остался чистым и сухим.
Несмотря на разгулявшиеся волны, буксир уверенно тянул раненого «Самура» на север.
– Три балла, – подытожил штурман, откладывая в сторону линейку. – А при выходе из канала