Пропасть грёз. Павел Игоревич Шаповалов
кровь тех солдат, которых я так и не смог спасти в эту проклятую ночь.
Каждый из нас после таких трудовых рабочих будней видел эти сны, каждый прекрасно понимал, что такова расплата перед Богом за смерти невинных людей, но мы жили с этим, принимая это как должное, эти сны были нашим грузом, который тянул нас вниз, пытаясь уничтожить, растворить в пучине войны наши жизни, но мы всё равно цеплялись даже за самые малые, казалось бы, незначительные надежды, мы выбирались и жили дальше. Но бывали дни, когда вестей с фронта не было и новых пострадавших не доставляли в наш обитель. В такие моменты мы просто сгорали дотла, будто феникс угасала в наших глазах жизнь и иногда я слышал единичные выстрелы и приглушенный звук падающего тела, это предвещало о том, что Бог забрал одного и нас, отправив его тлеющую душу в ад, дабы Дьявол вершил над ней свой злой и коварный суд.
Я открыл свои очи и увидел, что вокруг меня царит полнейший беспредел, кругом в хаотичном порядке расставлены железные койки, на которых лежат окровавленные и обугленные тела солдат, рядом с ними лежат использованные бинты, где-то валяется капельница. Стоны тех, кто опрел от морфия разлетаются по коридору будто звуки злобного полтергейста, а в воздухе царит запах едкой гари в пересмешку с потом и кровью. Ужасное зрелище, на самом-то деле. Я не видел врачей, не видел медсестер, будто они все канули в лету небытия, поднявшись с жесткой кушетки я ощутил тяжесть и боль во всём своём теле, которая диффузно пронизывала каждый сантиметр моей плоти, та легкость что была во сне покинула меня, я вернулся в эту жизнь, ощутив всю горечь нынешних дней.
–– Джонатан, я слышала, что вчера у вас здесь был просто аншлаг, столько симпатичных обгоревших мальчиков. – с обыденным дружелюбием и лаской в голосе пролепетала Маргарет, оказавшаяся неожиданно в коридоре. Вчера у неё был выходной и поэтому её не было среди нас, возможно поэтому то она и была так бодра и нежна, ибо то что было в эту проклятую ночь навсегда наложило след на мою жизнь.
–– Да, Маргарет, мы справились, мы справились… – это было, пожалуй, единственным, что я был в силах сказать, мой язык был словно не подвластен мне, ибо с огромным трудом мне удавалось что-либо промолвить. Но грело душу лишь то, что сегодня я заслужил отдых, сегодня в дежурство заступает Уайт, опытный нейрохирург, но довольно лицемерный тип.
–– Так, сынок, отправляйся-ка ты в казарму пока свет велит, а то ненароком сам угодишь в лазарет. – с легкой улыбкой на лице проговорила женщина, провожая меня до ординаторской, где я собственно приведя себя в порядок оделся и отправился в казарму.
Путь мой был не так далёк, казарма располагалась в небольшом пригороде, что в пару километрах от нашего госпиталя. Я шел браво отшагивая какой-то определенный заданный ритм, мои туфли то и дело нарывались на камни, лужи и ухабы, коими была полна тропа, ведущая в деревню. На улице светило яркое солнце, но было довольно прохладно, лишь макушку иногда припекало осеннее солнце, я слышал где-то вдали