Колокольня. Борис Борисович Петренко
ген и познаете его дар в своей лаборатории, но сможете ли вы испытать то, что испытываю я от его воздействия?.. Впрочем, пожалуйста, извольте, – проговорил актер, подставив ладонь. – Быть может, вы берете метафизическую кровь самого Дон Кихота, точнее в моей крови есть что-то и от нее за долгие годы игры…
Получив первые анализы, детектив направился в лабораторию по мокрой дороге, напоминающей застывшие грязно-ледовые щупальца спрута… Таких в свое время они много поубивали…
– Вот, что я добыл, – сказал прусак на совете, спустя неделю исследований, – это анализы части металлической ДНК нашего актера, они сопоставимы почти полностью с человеческими, найденными недалеко в пещере…
В этот момент начиналась буря за окном, глыбы воздуха поднимались, словно корабли смерти, и уводили кислотные, мерцающие радиацией облака прочь в космические пространства…
«Титан» – корабль тараканов – взмыл в космическую даль: в этот момент опасно было находиться на Земле.
Тут детектив задумался. Дон Кихот был в роли человечества, поэтому племя тараканов так истошно его играло тысячелетия. Он был примером самообмана человека, создающего себе Бога как иллюзию для самобичевания и для самоограничения своих страстей… Возможно, в этом самоограничении и рождалось самосознание… Да, Дон Кихот в роли человечества был примером метафизического самобичевания. И, почти как Христос, смехом распял себя… Таковы были и люди. Вот что думал детектив о человеческой расе, выпив свой кофе утром после вчерашнего собрания… Книга «Дон Кихот» была формой сознания людей, способом их мыслить и творить… Образно говоря, сознание же тараканов было азбукой Морзе…
Глава 4
Утром детектив отправился в лабораторию, чтобы сверить сценарии жизни всех прусаков с наличием в их ДНК соответствующих групп генов, отмеченных металлическим блеском, и это тождество истории и генов детектива пугало. Дождь капал прямо на шляпу и пальто и уходил под ноги. Всю ночь он не спал и смотрел в розовое облако дыма за окном иллюминатора. Надо сказать, что Земля была не пригодна для жизни, и тараканы жили в своих космических кораблях над планетой, изучая ее островки по кусочкам… «Какой дивный закат, – подумал детектив, уставившись в неоновое небо, светящееся всеми цветами радиации… – Безумная красота… И за эти мои ощущения прекрасного отвечает ген продолжения рода, доставшийся мне от чужой расы и лежащий во мне куском металла, на дне моей ДНК. Именно микроскоп в лаборатории и повернул мои глаза зрачками в мою ДНК, и там я увидел свое я, запрятанное в каждой клеточке тела… Будто я актер». Темнело, детективу становилось не по себе… «Может быть, я новый Фауст… И мне достались гены Гете?..» – промелькнула мысль у таракана Б7.
Детектив отгонял от себя мысли о суициде уже три дня, навязанные другим геном самоубийства, запускающим в прусаке инстинкт саморазрушения…
– Стоп, еще глоток виски, – скомандовал рыжий брат, и машина воплотила его мысль в граненый стакан с золотой жидкостью. Упав на кровать, детектив