Колокольня. Борис Борисович Петренко
в любое время, линька дает мне свободу… А ты пытаешься исправить нашу природу в лаборатории, смешно, брат…
Актер поставил стакан на место и попросил налить ему еще виски. Потом он мягко зашевелил ногой.
– Понимаешь, вчера на спектакле, играя Гамлета, я откладывал метафизические яйца и приговаривал: «Быть или не быть… Достойно ль смиряться под ударами судьбы, иль надо оказать сопротивленье?..», и при этих привычных действиях зал замирал от восторга… Как будто бы в этом был какой-то смысл. Часто, когда я, играя Лира, произносил текст про стеклянные глаза, откладывал метафизические яйца или сбрасывал с себя шагреневую кожу во время линьки, и так, через эти действия, выражал весь подлинный смысл пьесы Шекспира… Как это ни странно… Ты понимаешь меня, брат? В машине бытия можно было чувства менять по желанию машины, и вдруг я не испытывал любви к собственной матери или к тебе… А к чужаку вдруг испытывал материнские чувства… Ты понимаешь меня, брат? И от этих метаморфоз я и сходил с ума, как Гамлет в пьесе Шекспира. Ты понимаешь, о чем я? Линька дает мне метафорическое перерождение… наивысшую свободу… Это не сравнится с твоими экспериментами в лаборатории…
– Брат, ты выпил лишнего, я, пожалуй, пойду…
Детектив закрыл тогда дверь и вышел на улицу, укутавшись в плащ. Это была последняя их встреча. Лужи повсюду были огромные, и на них приземлялись космические корабли, вся планета была усеяна ими, словно это была Божья роса на земле обетованной…
Глава 9
Придя в свою лабораторию, детектив приготовился к эксперименту. Он взял пробирку с человеческой ДНК и смешал со своей в машине бытия. Все закрутилось очень быстро, машина определила генетические коды, сравнила различия и добавила в обе ДНК недостающее… Смесь была готова. У прусака кружилась голова, и не давал покой вопрос, все ли пазлы этого расследования он соединил верно. Дождь за окном бился в истерике, луна будто падала, нависая и наливаясь, как спелая дыня, все было окутано мраком и теплым мятным туманом, который часто снился прусаку про историю человечества. Погружаясь все глубже в собственный мозг, как в омут, рыжий брат чувствовал, как его ДНК смешивается еще и с человеческой, наполняя его каким-то сумрачным безумием… О, брат, наконец-то я почувствую то, что чувствовал ты… Это освобождение от природы своего рода… Теплый мраморный пол растекался, как белая жижа, под действием машины бытия, творившей новым мир Древней Греции в его ДНК…
Вспоминая идальго Дон Кихота, прусак повторял:
– Это я, это я… сотворил тебя.
Пользуясь теперь своей человеческой природой, рыжий детектив хотел одного – отправиться на планету, где жил его отец, внесший в него свою металлическую ДНК, полную сценариев и игр бытия, и нужно было получить все ответы, на которые никто до него не хотел отвечать…
С этими новыми мыслями и чувствами, подпитывающими его новый мозг, прусак отправился на совет, чтобы прекратить давно уже начавшееся вымирание рода.
Глава 10
– Так мы самоочищались, –