Тающий мир. Вячеслав Букатич
как тут же был позорно схвачен охраной тюряги. Застигли врасплох, так сказать – наш герой выбежал из общей шеренги зэков во время вечерней переклички и рванул к ограде. Надсмотрщик увидел мелькнувшую лысину с оттопыренными жёваными ушами, а в следующее мгновение несчастного горемыку отдирали от прутьев забора, уговаривая расцепить пальцы, быть хорошим мальчиком и сопровождая уговоры ударами по почкам. В общем, вся эта затея обошлась Шмеле поясничными болями, сутками карцера и нервным тиком, не покидавшим его лицо более никогда. Когда Шмеля выполз из «одиночки», его поначалу приняли за дебила.
Второй неудачный побег произошёл через день после выхода из карцера. Хоть ему и сотрясли башку, но мозги кипели – и созрел план: подкупить надсмотрщиков, дабы они выпустили его на свободу. Деньги Шмеля собирал через «шестёрок». Придя в уютненькие апартаменты главного надзирателя, Дырнявкин вывалил перед ним всю наличку (все сто три грессо) и приступил к формулировке своего предложения.
Ровно через три минуты дверь кабинета главнадзирателя распахнулась, и оттуда головой вперёд вылетел Шмеля. Запуск был произведён ногой начальника. Вдобавок к такому досадному обороту – ещё парочка дней в карцере.
Больше всего к побегам (помимо маниакальной жажды свободы) Шмелю подстрекали наркотики. Ещё на воле он «подсел» на дрын. Эта фигня вызывала в голове самые сладостные желания и фантазии, сопровождая их оргазмом и энурезом. Такая вещь прекрасно заменяла девок и пиво, а в колонии ей бы цены не было. Но, увы, дрын здесь не был в списке необходимого для зэков, поэтому Шмеля лез на стенку, вспоминая клизму, через которую и вводился в организм животворящий наркотик. Так Шмеля разработал идею третьего побега. Идея называлась «Вырой подкоп за пределы колонии».
Рыл он долго и методично. Через два дня Шмеля понял, что затея удаётся на славу, осталось ещё чуть-чуть… В радужных мыслях он проковырял последние метры и… очутился в караульном помещении тюрьмы, где набирала обороты попойка, а именно – корпоративка. Шмеля высунул башку из проделанной им дыры в земляном полу и узрел дюжину потных и красных рож надсмотрщиков. Неизвестно, что конкретно творилось там после, но попытка очередного побега закончилась для Шмели Дырнявкина уже не «одиночкой», а лазаретом. Так что с бегством из неволи пришлось снова повременить – башка не варила, да и почки не казённые. Третий месяц он здесь, а как постарел – в свои двадцать пять выглядит на все сто. И нечего дивиться нездоровому сну.
***
…Колония пробуждалась. До утренней переклички ещё было ждать и ждать, но следовало почистить зубки извёсткой, умыться и проделать другие процедуры – не успеешь до звона колокольчика, с которым ходит дежурный надзиратель и проверяет гигиену заключённых, считай, останешься без завтрака и работать будешь вдвое больше.
Шмеля, кряхтя, встал с нар. Он был больным зэком, измученным карцером и побоями вертухаев, а больному эльфу работать вдвое больше ну никак нельзя, тем более с его авторитетом