Дженга. Книга первая о любви, которая впервые. Татьяна Федорова
по мере самовнушения о степени чудовищности нашего поступка тон становился выше, лицо краснее, глаза круглее. Закончилась речь угрозой сдать нас в компетентные службы, чтобы нами занялись профессионалы. Напоследок она задержала на мне свой змеиный взгляд, и я почувствовала, как на моем лбу выжигается невидимая метка, – так я пополнила список неблагонадежных. Схема обработки одна и та же, только вот быть героями этих сцен у нас в школе вовсе не жаждали. Злопамятность Лариски многим подпортила жизнь и аттестат.
Нас отправили обратно в класс, а с родителями еще долго проводили разъяснительную работу. Отец Кристи был уже с иммунитетом, а я переживала за свою маму, как бы она снова не откупорила бутылку красного под яркий мир инстаграма, ознаменовав новую полосу уныния.
Когда мы вошли в кабинет, одноклассники проводили нас разными по содержанию взглядами, точнее, смотрели в основном на Кристину. Ее пухлые губы от слез прямо вывернулись наружу, тушь на глазах смазалась, получились стильные черные ореолы, и даже красноватый носик ее не портил. Волосы у девчонок в основном длинные, и, хоть нас заставляли их убирать, они на более либеральных уроках сами распускались по плечам шелковым покрывалом; при этом у всех на руке браслетиком приготовлена спиральная резинка, и каждая может за секунду отработанным жестом собрать их в пучок. У Кристины волосы самые клевые – гладкие, грамотно подкрашенные, медового цвета, они красиво движутся, когда Кристи убирает их с лица. Своей фирменной походкой, как будто обходя невидимые препятствия, Кристи прошла на свое место рядом с Максом; тот похлопал ее по спине утешительно. Меня за этим феромонным фейерверком никто не заметил, и я метлой, как мне казалось, крайне неловко, метнулась за свою парту.
После вчерашнего «подвига» с вейпом, когда сегодня я опоздала на географию и зашла в класс, одноклассники наградили меня более заинтересованными взглядами. Кристина обернулась и взяла у меня корректор, громко потрясла им и, наклонившись над тетрадкой, старательно что-то исправила. Возвращая его, спросила:
– Ну как, попало дома?
И даже недослушав мой ответ, повернулась и продолжила что-то писать, скорее всего алгебру – она была следующей.
А я уставилась на спину Макса. Только вам я расскажу о своем большом секрете. Если любовь – это то, что я думаю, то я влюблена. Я поняла это внезапно. Ничего не предвещало. Мы столпились у расписания, наслаждаясь фактом замены, еще и еще раз смотрели, как в графе вместо алгебры и геометрии были три раза география и четыре раза физкультура. Если что, Лариса Ивановна у нас вела математику. Я стояла за Максом и выглядывала из-за его плеча, встав на цыпочки. Я довольно высокая и всегда приятно, когда по росту кто-то доминирует. Со спины напирали шокированные и возбужденные одноклассники, и я невольно оказалась прижата к спортивной спине. Макс пах божественно!
Наша классная Олечка зашла к нам на физру и предупредила, чтобы все, уходя домой, посмотрели