Дженга. Книга первая о любви, которая впервые. Татьяна Федорова
листочек с текущими отметками, я много узнаю про себя нового. Например, что по алгебре все не так уж и плохо – твердая четверка, а по литературе вообще отлично, что по географии «неаттестация», хотя вроде мы писали тест на прошлой неделе: наверное, Павлик (так все звали географа), как обычно, забыл проверить работы.
Кстати, зовут меня Жанна. Фиговое имя. Папе нравилась в юности группа «Ария», у них есть песня «Жанна из тех королев, что любят роскошь и ночь…», а мама, как обычно, уступила. Имя мне не нравилось с детства, наверное, с тех пор, как я научилась говорить и долго не могла его правильно произнести. Жанна Немилова… ужаснее только Ларисаванна. Я уснула с «Дон Кихотом» в руке…
Сон первый
Я упала на обе руки, пол белый как мел. Поднялась легко, оказалось, стены тоже настолько белые, что чувство объема утрачивается. Попробовала отряхнуть ладони, но мел въелся в них намертво, и если смотреть на них, то на фоне пола изображение рук исчезает, хотя я их чувствую обычным образом. Голые колени тоже оказались белыми и пропадали, сливаясь со стенами. Голубое, цвета неба, платье на мне было короче, чем я ношу, и, когда я его тянула вниз, оно растягивалось в нужную длину, а потом опять становилось выше колен. Я коснулась стены, чтобы проверить ее материальность, в этом месте открылась дверь, как будто была удачно здесь замаскирована. Я попала в такой же белый коридор, на полу стали появляться какие-то предметы, забелённые доски, гвозди, вполне реально разбросанные вокруг. По коридору, длинному и узкому, как чулок, я вышла в большую квадратную комнату. В центре на корточках сидел Макс в белой майке и собирал в ладошку гвозди. Я села рядом и стала молча помогать, выискивая их в белой стружке, слоем лежащей на полу. Макс поднес белый палец к губам, хотя я и так не собиралась говорить. Откуда-то на платье появились карманы, и мы стали гвозди складывать в них. Потом Макс встал, взял меня за руку, и мы, разбежавшись, ударились, как птицы, о стену. Я лишь на короткий миг ощутила ее плотность, потом мы очутились внутри, и она была там, как облако, Макса я не видела сквозь белую мглу, но хорошо чувствовала его теплую руку и тяжесть гвоздей в кармане. Сделав несколько шагов, мы вышли из стены наружу. Зеленое-зеленое, однородного цвета поле простиралось бесконечно без горизонта, просто казалось, дальше не хватает нашего зрения.
– Ты молодец, помогла мне, – сказал Макс и улыбнулся, глядя мне прямо в глаза. Зрачки у него тоже были зеленые, и в них я увидела свое лицо, как видят себя в елочном шаре. Если повернутся немного боком, то видно один глаз, большой, правильной формы, какой-то мультяшный.
– Ты красивая.
– Я знаю, – я чувствовала себя бешено красивой.
Он рассмотрел внимательно мое лицо, покрутил меня, как в танце, держа за палец.
– Можно я буду называть тебя Жаннет?
– Ты – можешь, – согласилась я снисходительно.
– У нас мало времени, мы должны спешить, – сказал Макс и, взяв меня сзади за талию, взлетел плавно,