Мертвый разлив. Сергей Иванов
же каменья мерцали всюду – в ушах, на пальцах и запястьях, даже на лодыжках, а обрамлявший их металл тихонько звенел при движениях. К несчастью, Вадим слишком хорошо знал, что и шкура, и драгоценности, и пышная грудь, и роскошные волосы, и даже румянец – сплошная подделка. Ноги, впрочем, настоящие, как и то, что между. Настороженно он повел чуткими ноздрями и покачал головой. Как сказано в одном давнем фильме: “здесь пахнет развратом”. Точней, его предвкушением.
– Ва-адик, – пропела женщина, – сладкий мой!
Голос у нее был глубокий, бархатистый, богатый модуляциями, но тоже слегка фальшивый, словно и здесь она не переставала играть.
– Ты сохранил для меня немножко сил – а, котик? – с улыбкой спросила женщина, рассеянно дергая поясок, и без того едва выдерживавший напор грудей. “И тогда он сказал: нет”, – вспомнился Вадиму другой фильм. И вправду бы отказать: сразу и навсегда, – поставить условие наконец! Куда она денется?
– Там видно будет, – отозвался он. – Да сядь ты нормально, Алиска, не буди зверя, – что за манера?
Кстати, имя вполне подходило хозяйке, ибо лицом она напоминала юную Серебрякову, прославленную автопортретами. Разве только рот великоват – зато чувственней!..
Непроизвольно Вадим покосился на стену. Великолепная старинная гитара висела на прежнем месте, и, судя по всему, с последнего визита никто ее не трогал. Черт бы побрал нынешнюю моду на антиквариат! Раньше хоть что-то можно было достать.
Хозяйка понимающе хмыкнула и, не вставая, протянула в сторону ногу – выключить каблучком магнитофон. Вадим прищурился: халатик оказался единственной ее одеждой, если не считать украшений. Впрочем, разве могло быть иначе? Еще не худший вариант, учитывая, что среди домашних униформ у нее числилась ременная сбруя, утыканная по узлам стальными шипами. И понимай это, как хочешь.
– Потренькай малость, – предложила Алиса с той же двусмысленной улыбкой. – Ну ple-ease, honey!
– Sunny, – буркнул он. – Не в свои – не садись.
Продолжалась их старая игра в совращение. Пока Вадим ускользал: роль приходящего любовника его не прельщала, – но часто на грани фола, уж очень заманчиво умела подать себя Алиса. И даже сейчас, после тяжелого дня, Вадим ощутил в ладонях зуд: захотелось рвануть края халата, чтобы лопнул наконец поясок и заколыхалась, вырвавшись на оперативный простор, обильная жадная плоть.
– С огнем балуешь, – предупредил он. – Смотри – допрыгаешься!
Засмеявшись, Алиса живо села, подтянув колени к груди, и раздвинула ступни – ну, это уж чересчур!.. Поежась, Вадим снял со стены драгоценный инструмент, предусмотрительно отступил к креслу и тихонько заиграл, лаская пальцами струны.
– Как твои дела? – поинтересовалась Алиса. – Все так же?
Он рассеянно кивнул, слушая гитару. Конечно, нынешняя электроника – это ух! – но ведь и предки понимали толк в красоте, разве нет? Какие тона, господи…
– Не надоело? – спросила Алиса. Он помотал головой, не отвечая,