Мертвый разлив. Сергей Иванов
Где-нибудь, не в столь людном месте, они бы не стали церемониться, обошлись и без повода, – но здесь это чревато. Конечно, можно было вывернуть Вадиму карманы – на предмет обнаружения запретных вещей. Только какой же осталоп станет носить их на службу, где шмонают еще чаще?
– Ладно, дурик, топай, – велел толстый, как в прежние разы. И посулил зловеще: – Попадешься ты нам!..
Тоже не ново. Пожав плечами, Вадим зашагал дальше, прикидывая, чем он так не понравился стражам порядка. Впрочем в нюхе им не откажешь: Вадим и вправду совсем не чтил тот “порядок”, который они с таким усердием насаждали. Вообще, что это такое: порядок? Он ведь разный: в казарме – один, на кладбище – другой, в лагере – третий. И лагеря, кстати, бывают всякие: от Артека до Соловков.
Скученные довоенные кварталы наконец раздвинулись, сменившись разрозненными высотными зданиями поздних застроек, между которыми было где разгуляться – ветру, машинам, людям. И даже упомянутым ночным проказникам, ибо как раз в здешних рощицах чаще случались убийства, прозванные в народе мясорубками. Может, дело в том, что в таких “спальных” районах проживала большая часть горожан. И еще, пожалуй, в Центре, но там бы садюг живо взяли в оборот. Ибо блюстителей за возводимой вокруг Центра стеной наверняка набралось бы не меньше, чем жильцов, – это не считая гардейцев. “Золотая тысяча” как никак, слуги народные!.. А по совместительству – “отцы” да “старшие братья”. Ну разве не забавно?
Наконец отвернув от шоссе, Вадим переключился на бег, с удовольствием разминая застоявшиеся суставы, разгоняя кровь. Маршрут был выработан давно: подальше от домов и тротуаров, отравленных людскими сознаниями, поглубже в чащи, пусть и такие. От воспрянувших мускулов на душе становилось легче, а духота словно бы отпускала. Надолго ли? И все же, кабы не вечерние пробежки, жить стало б и вовсе невмоготу. Жаль только, вволю тут не побегаешь: у нас и прежде не жаловали чудаков (странников?), а уж теперь!..
Будто проверяя себя на прочность, Вадим к обычному маршруту добавил сегодня изрядный крюк, чтобы наведаться в одно тоскливое место, в подробностях расписанное очевидцем… если так можно назвать того, кто застал от преступления только следы. Конечно, и тех сейчас уцелело немного: что не прибрали блюстители, затоптали зеваки, – но Вадим давно разуверился в умелости крепостных сыскарей, не говоря об их проницательности, а потому хотел взглянуть на все сам.
Разумеется, никого тут уже не было: слишком укромное местечко, в самой глубине запущенного сада. (И кой черт занес сюда девицу?) Даже блюстители не сидели в засаде, поджидая идиота-злодея, решившего невесть с чего полюбоваться содеянным, – прошли времена таких романтиков, канули в лету вместе с аналитиками-детективами, вроде Хомса. И в дело приходится вступать дилетантам – вроде Вадима.
Для начала он тщательно оглядел поляну, не обращая лишнего внимания на отпечатки, оставленные здесь в таком множестве, что грунт казался перепаханным, – но подмечая сторонние предметы. Блюстители не удосужились собрать от жертвы все части, так что