Город С. Василий Батарейкин
и протяжно, закрывая глаза начала Тома, – где лучше жить, во Франции или в Германии? Там сейчас столько…, – не договорив фразы, она опустила голову.
Савельев медленно поднялся с кровати и подошёл к девушке.
На мгновение Тома открыла глаза.
– Так спать захотелось, – прошептала Тома, – много приезжих. Из Африки. Где лучше? Где? – она снова опустила голову.
– Нам этого не узнать. Когда я служил в армии, у нас в роте был парадоксально умный старшина, он был кандидатом педагогических наук и его постоянно звали в политотдел и предлагали офицерское звание, но он всегда отказывался, думаю, и сейчас никто не знает почему. Так вот, этот прапорщик говорил, что ничего нельзя оценить, если это ничего нельзя сравнить с чем-то другим, – Савельев стоял над девушкой и смотрел на её голову. Рассмотрев хитро сплетённую косу густых волос, он опустил взгляд на шею и часть оголившейся спины, показавшейся из-под выреза на кофте. – Умный был человек. Бил нас, правда, но делал это исключительно педагогично, – мужчина улыбнулся, наклонился к голове девушки и обеими ноздрями втянут запах её волос.
Савельев почувствовал, как забегали мурашки по его спине и рукам, как зашевелились волосы на голове, как свело внизу живота. Мужчина правой рукой взял девушку за лицо и поднял вверх. Потом потряс головой девушки в разные стороны. Держа Тому правой рукою за щеки, левой рукой он приподнял веко на левом глазу девушки. Глаз был закатан.
«А вообще уёбок он был, сука», – произнёс Савельев.
Он наклонился и, подложив правую руку под колени девушки, а левой взяв за спину, поднял Тому.
«Умничал вечно, и пиздил нас, поэтому в штаб и не шёл, потому что там пиздить некого, а тут целая рота сопляков, пизди ни хочу. Мразь».
Савельев бросил девушку на кровать и распрямился.
«Почему вы товарищ, Савельев не подшиты, а? – Савельев снял пиджак и бросил его на пол. – Да потому что, пидор, блядь, я дневальным стоял, толчок пидорил, а потом, после наряда, вместо отдыха твои лекции слушал про Макаренко и другую хуйню, блядь».
Савельев снял галстук и расстегнул рубашку.
«Сука, найти тебя надо и ебало расхуярить», – Юрий Васильевич снял рубашку, бросил её рядом с пиджаком и, начал расстегивать ремень на брюках.
Остановившись, он развернулся и прошёл на кухню. На кухне он взял портфель и вернулся в комнату. Расстегнув ремень, Савельев снял брюки. Оставшись в трусах и носках, он наклонился к девушке.
«Какая тебе, блядь, Франция?! Нахуй ты там нужна? Ты и здесь никому, абсолютно никому, сука, не нужна, даже твоей матери. Ты обуза. Франция, – мужчина оскалил зубы, – Хуянция, блядь. Здесь и сдохнешь в этой убогой хате».
Савельев положил тело девушки ни живот. Руки Томы застыли в неестественном положении, голова была повёрнута направо. Савельев засунул руки под девушку и, нащупав пуговицу брюк, расстегнул ее. Приподняв таз девушки, он расстегнул молнию на ширинке.
«Сони, хуени, чему вас, сука, учат? Что у вас за говно в башке? Какие, блядь, Сони? Ну, что нет нормальных