Бог астероида. Кларк Эштон Смит
с какой-либо земной формой жизни. Не только в этот первый поразительный момент, но и во время всего, что последовало за ним, Сэркис удивлялся: не заснул ли он и не видит ли сейчас какой-то нелепый сон?
Каждое из существ было около четырёх футов высотой без чёткого разделения на голову и туловище. Они выглядели невероятно плоскими, едва ли не двумерными. Казалось, что они не стояли на ногах, а парили, будто плывя по воздуху. Сэр-кис, привычный к земным формам и посчитавший верхнюю часть этих существ головой, отметил, что она была намного больше, чем нижняя часть, и выглядела более округлой. Голова походила на безликий диск рыбы-луны и была окаймлена бесчисленными, ветвящимися усиками или щупальцами, похожими на цветочные арабески. Нижняя часть напоминала китайского воздушного змея. В ней присутствовали какие-то непонятные гоблинские черты, некоторые элементы, возможно, были глазами необычно вытянутого и косого типа. Туловище заканчивалось тремя широкими членами, похожими на ленты, а те, в свою очередь, делились на множество кисточек, которые волочились по земле, но казались совершенно неподходящими, чтобы служить в качестве ног.
Окраска этих существ сбивала Сэркиса с толку. Ему казалось, что она быстро менялась от опалово-пульсирующей черноты до неуловимой сероватости и ярких кроваво-фиолетовых оттенков.
Невозможные, выше всякого понимания, существа висели перед ним среди скал, покачиваясь вперёд-назад с призрачной медлительностью, как будто их нижние ленты с кисточками прикрепились к камням. Бахрома их переплетающихся усиков казалось, тянулась к Сэркису, живо и беспокойно подрагивая, а некоторые из органов, похожих на глаза – казалось, существа обратили на человека свой гипнотически сверкающий, кристаллический взор – постепенно становились ярче.
Сэркиса охватило ощущение расщепления реальности. Казалось, что сейчас он слышит тихий, настойчивый напев, источник которого невозможно было определить. Напеву смутно соответствовали медленные ритмичные колебания бахромы у существ. Сэркис слышал звуки в окружающем воздухе, точно охваченный некоей звучащей сетью, и вместе с тем они словно раздавались в его собственной голове, будто неиспользуемые клетки мозга задрожали от телепатического шума из неизвестных человечеству миров.
Напев становился всё громче, он приобретал определённую последовательность и артикуляцию – как будто некоторые полуфонетические звуки повторялись снова и снова в продолжительной, правильно составленной последовательности. Чем отчётливей становился этот напев, тем больше он делался похожим на протяжный голос. Сэркис вдруг с удивлением осознал, что голос пытается произнести английскую фразу «Пойдём с нами», и он понял, что существа искренне пытались донести до него это приглашение с помощью неземных органов речи.
Словно загипнотизированный, без страха или удивления, Сэркис отдался впечатлениям, которые осаждали его органы чувств. На плоских пустых дисках, похожих на туловище рыбы-луны, постепенно